Когда наступила ночь и в доме все уснули, одна камышинка вдруг зашевелилась, стала расти. У неё появились руки, ноги, туловище, голова. Это был Хон Киль Тон. Он поднял с пола самую тоненькую камышинку и, выждав, когда луна скроется за тучи, покинул губернаторский дом и отправился в горы к своим братьям.
Дойдя до вершины скалы, он положил на землю камышинку, сказал волшебное слово — и камышинка вновь превратилась в мать Хон Киль Тона.
— Теперь вы свободны, — сказал ей Хон Киль Тон. — Я привёл вас к своим братьям, и они будут почитать вас как родную мать.
Долго не осмеливался губернатор показаться на глаза королю. Он знал, что король обязательно отрубит ему голову, если Хон Киль Тон не будет к назначенному сроку доставлен во дворец.
Решил тогда губернатор поймать своего врага не силой, а хитростью. Переоделся он в одежду простого торговца и двум самым сильным стражникам велел тоже переодеться торговцами. И в таком виде пустились они втроём бродить по окрестным деревням. У губернатора за пазухой был спрятан острый кинжал, а у стражников, кроме ножей, были ещё толстые верёвки. Верёвки губернатор приказал захватить, чтобы привести Хон Киль Тона к королю связанным.
А Хон Киль Тон узнал, что правитель его ищет, и сделал вот что. Оделся в самую рваную одежду, сгорбился, как старик, взял палочку и пошёл в ближайшую деревню. Идет — еле ноги волочит.
А в той деревне как раз губернатор и остановился. Увидел он старичка, оборванного, с палочкой, и окликнул:
— Эй, бродяга, не приходилось ли тебе видеть разбойника Хон Киль Тона?
— Нет, господин мой, не приходилось, — ответил старик. — Говорят, он такой страшный, что от одного его вида люди падают замертво!
Правитель засмеялся:
— Ах ты, старый дурак! Попадись он только мне, уж я бы знал, что с ним делать!
Тогда Хон Киль Тон сказал:
— Передавали мне люди, что он сегодня утром, один ушёл на вершину ближней горы.
Тогда стражники выхватили кинжалы, приставили их к груди старика:
— Веди нас туда, где он прячется!
— Пойдёмте, — сказал Хон Киль Тон. — Мне и самому интересно посмотреть, как вы поймаете этого разбойника.
Много часов Хон Киль Тон вёл правителя и его стражников. Ночь застала их в горах. Утром чуть свет Хон Киль Тон разбудил губернатора, и они отправились дальше. Наконец они миновали последний подъём, и Хон Киль Тон направился к тяжёлой каменной двери в стене. Губернатор и стражники следовали за ним не отставая.
Вдруг Хон Киль Тон толкнул дверь, дверь поддалась — и Хон Киль Тон исчез за ней. Но губернатор успел проскочить в дверь следом за стариком.
— Стой! — закричал он. — Стой, а то я прикажу закопать тебя живым в землю.
— А я и не бегу, — сказал спокойно старик.
И он выпрямился, отбросил далеко от себя палку и сорвал с плеч рваную куртку. Перед правителем стоял молодой богатырь Хон Киль Тон.
Со всех сторон к Хон Киль Тону бежали его братья. Впереди братьев к нему спешила мать.
Понял тогда сразу всё губернатор. Он бросился перед Хон Киль Тоном на колени и стал молить о пощаде.
Хитрый Хон Киль Тон сказал:
— Хорошо, мы простим тебя. Поднесите ему самую большую чашу самого крепкого вина.
Обрадованный правитель выпил до дна чашу вина и сразу же заснул непробудным сном.
Тогда Хон Киль Тон обрил губернатору половину головы, надел на него женскую одежду, потом накрепко привязал его к ослу, чтобы он не свалился, и в таком виде ночью привёз в Сеул.
Утром королю доложили, что у ворот дворца спит пьяный губернатор.
Король приказал доставить его к себе.
Но, когда он увидел губернатора, выряженного в женское платье да еще с бритой наполовину головой, король так разгневался, что тут же.приказал отрубить ему голову.
Как крестьянин Чечжу спас
Это всё случилось так давно, что тогда на свете не было ещё наших дедов.
Захватили японцы корейский город Чечжу, начали разбойничать и похваляться.
— Мы теперь навеки здесь останемся. Никогда корейцам не отобрать от нас Чечжу.
Позвал тогда корейский король генералов и приказал им выгнать врагов.
— А если не выгоните, — пригрозил король, — я из вас мишени для стрелков сделаю. Тогда от вас хоть польза будет!
Поклонились генералы королю до земли и ушли. Сидят они по домам, всё думают, как выгнать японцев из Чечжу. А город этот считался неприступным: его со всех сторон окружал колючий кустарник да такой густой и высокий, что ни один человек не мог продраться или перелезть через него.