– Ты их так сильно ненавидишь? За отца и мать мстить хочешь?
– За сестру тоже, но честно скажу, на южан мне наплевать. Ведь если будет война, войска ООН в стороне не останутся, будут участвовать, а я люто ненавижу американцев. Воевать я буду против них, к этому и готовился.
– Причина такой ненависти? – насторожился тот.
Остальные, что вернулись после того, как я со спецом пообщался, тоже насторожились.
– Это моё дело. Скажу лишь, что ненависть ест меня изнутри, и американцы это заслужили. Надеюсь штурмовиком стать, чтобы их «эрэсами» и бомбами накрывать, штурмовать тварей, чтобы их к нам в плен как можно меньше попало, и в гробах твари домой отправлялись, радуя семьи своим грёбаным патриотизмом, – последнее я скорее не говорил, шипел от ненависти.
– Хм, учтём, – переглянувшись со своими корейскими коллегами, пробормотал спец. – Американцы – ладно, это твоё дело, а что по южнокорейским войскам, не будешь атаковать?
– Почему? Прикажут, легко. Просто если рядом будут стоять американцы, атакую сначала их, для меня это первоочередная цель.
– Ладно, потом поговорим об этом, на сегодня достаточно, сейчас тебя проводят в казарму. Завтра продолжим.
Спец не обманул, следующие три дня я только и делал, что общался с особистами, а потом резко как-то всё прекратилось, хотя те и выжали меня досуха, однако от своей версии я не отступил и придерживался только её. Причина, почему от меня отстали, я думаю, в приказе сверху, меня как будто всего осмотрели, внутри и снаружи, вывернув наизнанку, взвесили и решили, что я им подхожу. Поэтому когда за мной пришёл адъютант полковника Пака, мы с ним однофамильцы были, командира истребительного полка, что тут стоял, я не сразу понял, что от меня хочет этот офицер, но всё же слегка заторможенно кивнул, последние допросы были самыми тяжёлыми, ладно хоть физические методы не применяли, и, встав со стула, поправил комбез и направился следом. После первого дня я последующие ходил в трофейном лётном комбинезоне, споров нашивки того училища. А что, светло-зелёный, вполне симпатичный, и мне подходил. Свою пропотевшую после тренировочного полета одежду я постирал, выгладил и убрал в сидор.
Провели меня в кабинет полковника, где тот пригласил усаживаться. Без особых предисловий тот пояснил причину вызова:
– Проверка закончена, и было принято решение относительно тебя. Пока примем тебя вольнонаёмным пилотом-инструктором, сам осмотришься, мы к тебе присмотримся, потом по оформлении документов уже примем на постоянной основе. Окончишь офицерские курсы, они у нас полгода длятся, получишь звание офицера.
– Благодарю, товарищ полковник, – вскочил я со стула.
– Сиди, – отмахнулся тот. – Я ещё не закончил. Значит, сейчас пойдёшь, сделаешь фото, получишь документы вольнонаёмного работника. Пока временные, завтра уже изготовят постоянные. С ними можешь жить как на территории аэродрома, так и в городе. Мой адъютант поможет написать заявление на предоставление гражданства, он же отвезёт его в нужную службу. Также поможет тебе оформиться в школу, нам нужны грамотные офицеры. После оформления документов вольнонаёмного получишь документы с инструкциями, пройдёшь проверку летных и технических знаний, а также собеседование с ответственным офицером по технике безопасности. Это ещё не всё, твой прилёт вызвал шумиху, нужно отреагировать, пообщаешься чуть позже с корреспондентами. Перед этим тебе пояснят, что и как нужно говорить. На этом всё.
– Благодарю, товарищ полковник, – встал я, сообразив, что аудиенция окончена.
Выйдя в приёмную, я вместе с адъютантом прошёл в другой кабинет, где под его диктовку написал несколько заявлений. Сначала на работу в полку вольнонаёмным, на должность инструктора, и пока я писал следующее, тот отнёс его в отдел кадров. Пришлось ещё фотографа полкового посетить. И уже через час я имел на руках временное удостоверение пилота-инструктора. Завтра получу уже нормальное, с моим фото в нём, а также пропуск на территорию военной части, коей являлся этот аэродром. Остальные заявления адъютант забрал и уехал, их ему нужно развезти по организациям, а за меня взялись те самые особисты, оказалось, текст с теми ответами, что я должен был говорить, уже написан. Хм, ну ладно, это их дела, политика, я понимаю. Кстати, тут было указано, что я тайно обучался в Союзе, смысла не было это скрывать, я сам при множестве свидетелей об этом сообщил после посадки, просто это закрытая тема. А так да, обучался. Сразу после этого меня повезли на штабной машине в столицу, в штаб ВВС, где и было всё организовано. Час мучений, но я ответил на все вопросы, позволив себя сфотографировать, а я всё так же ходил в трофейном комбинезоне, что было отмечено прессой. Тут и советские корреспонденты были, всего двое. Это странно, так как большинство военных советников в Корее имели документы представителей ТАСС. Ну да ладно, меня отвезли обратно, и я оказался предоставлен сам себе. Завтра с утра меня ждут для проверки моих возможностей, а также буду изучать инструкции и расписываться. Да обычное дело, видно, что формируют части тут по советским стандартам, а пока я свободен.