Щелкнул зажигалкой и закурил — и тут же поймал донельзя удивленные взгляды пленников. И не курению табака они удивились, нет — смотрели на пламя зажигалки вытаращенными глазами.
— Ну да, я бы тоже удивился, живя в этом обществе — ведь технологии в нем сродни магии, недаром тут алхимиков колдунами именуют. И мне поверили, ведь я не фокусы прежде показывал, я людей убивал необычным оружием — а такое всегда устрашает тех, кто видит собственными глазами…
В этих лесах, отнюдь не безлюдных, кругом одни камни…
Глава 8
— Не мог Ванька взять две пачки патронов, ну никак не мог. Потому припрятал, не иначе. А еще всегда ракетницу брал и полдесятка выстрелов к ней — тут должны лежать, тут.
Стефанович встряхнул рюкзак брательника — тот был действительно ощутимо тяжелее его собственного, в первый раз ему не показалось. Это открытие вдохновило его на поиски, и он стал выкладывать вещи на постеленный полиэтилен. Свертки и пакеты, куртка, котелки — все не то. Планшетка с картами, документы, сигареты, спички, ручка, фонарик с батарейками и прочие мелочи были рассованы по карманам и клапанам, и в одном он обнаружил пусть не то, что искал, но необходимое — ракетницу с полудюжиной сигнальных патронов. Хоть что-то нашел, но ему были нужны патроны. Из «утробы» Владимир пока доставал только объемные вещи, половину из которых составляло продовольствие, а самой ценной футляр с армейским биноклем И с каждой вынутой вещью сердце ухало в груди от страха — пальцы нащупали последнее — свернутое солдатское одеяло, грубое и колючее, незаменимое при ночевке.
— Есть, в него что-то объемное завернуто, — прошептал Владимир и потянул — по ощущению нечто на двенадцать килограмм поднял, от натужности взопрел. И стал разворачивать, уткнувшись пальцами в металл. Изумление было таково, что дар речи на минуту потерял — в его руках было самое настоящее богатство в его нынешней ситуации.
Нет, не так — невероятной ценности СОКРОВИЩЕ!
Запечатанный армейский цинк 7,62/39 мм, на семьсот штук патронов — охренеть можно. Бросил взгляд на маркировку, и малость «припух» от счастья, пробормотал потрясенно:
— Ванька, ты охламон — ведь срок голимый носил у себя в рюкзаке, и отец бы не «отмазал» по нынешним то временам. Действительно — мы с тобой бы до полного изнеможения настрелялись.
Патроны были не охотничьи, разрешенные законом, а натуральные боевые — со стальным сердечником. Где брательник такое «богатство» раздобыл по нынешним временам, сказать трудно. Судя по маркировке, недавно — десяти лет не прошло. Дядя, «куркуль» тот еще, на армейском складе «разживался» подобными, но давно, когда они пешком под стол ходили. В «лихие времена» у прапорщиков можно было прикупить многое из того, что у них на хранении находилось. Так что по всей России оружие с боеприпасами расходилось, «братки» до зубов вооружались, а еще война на Кавказе давала возможность тайных «поставок». Где сейчас цельный цинк патронов «скоммуниздили» представить трудно. Не иначе как «эхо» новой войны, вот только вопрос один невольно возникает — откуда он там взялся, старые «калаши» стали выдавать что ли, АК-74 не хватает?
Ответа на вопрос не имелось, да и не нужен он в его нынешнем положении. Нет тут правоохранительных органов, документов не спрашивают и убивают людишек почем зря. Он сам себе за десять минут несколько пожизненных сроков «навесил», вот только никто его под арест не возьмет, на месте прибьют. И к прокурору не доставят — нет тут таких.
Слыхом не слыхивали еще об УК!
Консервные банки можно открывать чем угодно, даже топориком — а цинк большая такая «консерва», можно и без прикрепленного к нему «ножа» обойтись — отсутствовал оный. На два цинка в ящике один полагался, видимо с первым взяли. Взяв легкий топорик, Владимир вскрыл тонкую жесть, и вытащив бумажную пачку, разорвал обертку. Боевые патроны нечета охотничьим, которые отличались скверным качеством и уступали по всем показателям. А вот СКС иное дело — боевой карабин, снятый с вооружения армии, превращали в охотничье двумя операциями. Снимали откидной штык-нож, и переделывали целик на триста метров. Без штыка на охоте легко обойтись, не нужен он. А вот вторая мера дурь полнейшая — везде ставили оптику, умельцев много, и выбор их велик.
Как говорится — любой каприз за ваши деньги!