Люк с Гэриэл встретились в тот самый период, когда он находился на Бакуре. Они как-то быстро сблизились и так же быстро расстались. Было бы преувеличением сказать, что Гэриэл была самой большой любовью в его жизни — или вообще любовью. Но она вполне могла бы стать ею. Именно эта мысль не давала Люку покоя. Если бы жизнь Люка сложилась по-другому, если бы религия Гэриэл и ее долг перед родиной не стали этому помехой, если бы они встретились в мирное время, а не в смутную эпоху — если бы, если бы…
Люк вздохнул и потер глаза. Если бы не было этих «если бы». Откровенно говоря, даже если бы все сложилось благополучно, то еще неизвестно, что бы у них получилось. Возможно, Люк и Гэриэл стали бы дороги друг другу. А возможно, и не стали. Трагедия в том, что они так и не получили шанса выяснить это.
— Это было так давно, — участливо проронил Ландо. Похоже, он перестал делать вид, что все на свете идет своим путем, что никаких проблем не существует. — Жизнь идет, жизнь берет свое.
— Совершенно верно, Мастер Люк, — пропел Трипио, сидевший на приставном стуле, поставленном специально для него сразу за креслом второго пилота. — Сомневаюсь, чтобы ваше непродолжительное знакомство с ней имело хоть какие-то последствия для встречи, которая нам предстоит.
— И все-то вы знаете, — съязвил Ландо. — Давайте прислушаемся к мнению величайшего из всех авторитетов, ныне живущих на этом свете.
Люк и Ландо давно хотели поручить управление кораблем Трипио. Пусть бы тот поддерживал связь на гиперволновом канале с Арту в том случае, если бы возникла какая-то проблема со стыковкой и нормальные связи не действовали бы. Ландо явно сожалел, что они этого не сделали вовремя. Похоже на то, что и Люк был такого же мнения: тогда Трипио некогда было бы чесать языком.
— С тех пор как вы в последний раз вступали с нею в контакт, прошло четырнадцать лет, — продолжал Трипио тем убийственно жизнерадостным тоном, который у него появлялся всякий раз, как он наступал кому-то на больную мозоль. — Хотя дипломатическая сторона нашей миссии носит весьма деликатный характер, не стану особенно беспокоиться той реакцией, которую Гэриэл проявит, увидев вас. Учитывая неустойчивость человеческой психологии, вполне возможно, что она даже не вспомнит, кто вы такой.
— Зато я ее помню, — спокойно возразил Люк.
— Я это вижу, — отрезал Трипио. — Но я полагаю, что у вас не было возможности узнать что-либо о ее карьере после вашего последнего контакта с нею.
— Дай-ка мне подумать, — прорычал Ландо. — Выходит, ты обратился к банку данных Верхней Блуватавии и вбил в свою жестяную ржавую голову всю биографию этой дамы?
— Никакой Верхней Блуватавии я не знаю, капитан. Однако мне без труда удалось получить материалы, касающиеся Гэриэл Каптисон, в Дипломатическом архиве Корускантского университета. Должен заметить, что в конструкции моей головы нет никакой жести и что ко всему жесть не ржавеет.
— Люк, ты не возражаешь, если я проделаю в нем всего лишь несколько отверстий? — поинтересовался Ландо.
Люк с усилием улыбнулся и поглядел на Трипио, сидящего сзади.
— Слишком уж ты скор на расправу, старичок. А ведь ты обязан ему жизнью. Если бы не Трипио, женился бы ты на паучихе с Лерии Керсил, которая высосала бы из тебя кровь.
— Так-то оно так, но если он спас меня для того, чтобы засорять мне мозги, то лучше б он этого не делал, — возразил калриссит.
— Ну вот поди ж ты! — воскликнул Трипио. — Это называется человеческая благодарность. Не знаю, зачем я старался, собирая информацию, которая, по-видимому, никого не интересует.
— Давай, выкладывай! — умиротворяющим тоном проговорил Люк, приходя в ужас при мысли о полном отчете: на это у Трипио уйдет столько времени, что успеешь состариться.
— Превосходно, Мастер Люк. По правде говоря, рассказывать особенно нечего. После разгрома сси-руук она продолжала заниматься политической деятельностью и стала влиятельным лицом в своей фракции в сенате. После того как она занимала ряд важных постов, Гэриэл Каптисон стала самым молодым в истории Бакуры премьер-министром.
— А я и не знал, что она стала премьер-министром, — удивленно сказал Люк, хотя у него не было никаких причин для удивления. Гэриэл — женщина молодая и честолюбивая.
Почему бы ей не оказаться на вершине служебной пирамиды?
— К сожалению, она не только стала премьер-министром, но и потеряла этот пост. Ее партия потерпела поражение на последних выборах. Судя по сообщениям, появившимся в прессе, это объясняется тем, что она не смогла участвовать в предвыборной кампании вследствие болезни и смерти ее мужа.
— Мужа? — переспросил Скайвокер. — Так у нее был муж?
— Ну да, Мастер Люк. Разве я вам не сказал об этом? Лет шесть назад она вышла замуж за некоего Птера Танаса, бывшего офицера Императорских вооруженных сил. Помнится, вы встречались с ним во время нашего пребывания на Бакуре. У них был ребенок, девочка, которую они назвали Малинзой. Теперь ей четыре с половиной года. Танас заразился какой-то затяжной болезнью, название которой мне неизвестно, что-то вроде болезни Но-ута. Это произошло в самый разгар предвыборной кампании. Через два дня после поражения партии Гэриэл он скончался. Похоже на то, что она отошла от политики, по крайней мере в настоящее время.
Такое количество информации ошарашило Люка. Трудно себе представить, что у Гэриэл был муж, которого она затем потеряла, достигла самого высокого положения, а затем лишилась его, и ко всему родила девочку. А он, Люк, ничего об этом не знает.
Где-то в глубинах памяти сохранился образ Гэриэл. Люк даже поразился тому, насколько неизменным он оставался. В его воображении она оставалась все той же брызжущей здоровьем, энергичной и подвижной молодой женщиной, которой свойствен энтузиазм юности. Он как бы застыл навек, этот образ. Но ведь жизнь не стоит на месте. Не следует об этом забывать.
Люк чувствовал, что должен что-то сказать, но что именно, он не знал. Ему не хотелось раскрывать свои чувства перед Ландо, тем более перед Трипио.
— Давно я не имел никаких известий о ней, — проговорил он. — Жаль, что Танас умер.
— Но это произошло больше года назад, Мастер Люк. Вероятно, она уже успела оправиться.
Люк Скайвокер усомнился в правдивости слов дройда. Гэриэл, какой он ее помнил, не из тех, кто выходит замуж по капризу. Если она выбрала кого-то в мужья, то сделала это потому, что горячо любила его. Может быть, жизнь у нее и наладилась, но мужа она едва ли забыла.
И потом, у нее есть ребенок, дочка…
Гэриэл. Он думал о ней, обо всем, что связано с этим именем. У него никогда не было уверенности в том, что он когда-нибудь женится. Романтическая любовь едва ли ему суждена. Даже будучи Мастером Джедая, он не мог заглянуть в далекое будущее, но здравый смысл подсказывал ему, что радости простых людей ему недоступны. Порой все это с лихвой компенсировалось его необыкновенными способностями, а бывало и иначе.
Люк отлично понимал, что дети Леи так дороги ему потому, что иной семьи у него, пожалуй, и не будет. Ему казалось, что он давно с этим смирился. Но, оказывается, он ошибался.
— Ввиду того что некогда вы хорошо знали ее, я располагаю дополнительной информацией, которая может оказаться интересной для вас. Большая ее часть получена из менее надежных печатных органов, а часть информации представляет собой результаты анализа. Однако…
— Послушай-ка, оракул, — оборвал дройда Ландо. — Я не знаю всей этой истории, да и не хочу знать. Только мне кажется, что Люку не очень-то хочется слышать все это в моем присутствии.