— Займите свое место, — обратился на селонианском языке Хэн Соло к старшей селонианке. — Мы все должны пристегнуться и подготовиться к воздействию ускорения. Салкулд, вы будете осуществлять обычный подход к предполагаемому месту посадки по моей команде. Понятно?
— Только так, — ответила Салкулд. — Вполне понятно.
Взяв в руки сигнальный фонарь, который он заранее положил возле кресла второго пилота, Хэн передал на «Нефритовый огонь» следующую светограмму:
— ДОТОВ НАЧАТЬ МАНЕВРИРОФАНИЕ С ЦЕЛЬЮ ФХОДА Ф АТМОСФЕРУ.
Семафоря, он замечал свои ошибки уже после того, как их делал. «Надо бы освежить в памяти световую азбуку», — буркнул он себе под нос.
— МЫ ТОЖЕ СЕЙЧАС БУДЕМ ДОТОВЫ, — ответила Лея. — ЗАНИМАЕМ ПОЛОЖЕНИЕ У ВАС ПО КОРМЕ. СЛЕДУЕМ ЗА ВАМИ.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Хэн. — Очень рад, что у моей жены с чувством юмора все в порядке. — Затем он перешел на селонианский: — Что ж, Салкулд, поехали. Только потихоньку.
Развернувшись вокруг своей оси, «Нефритовый огонь» направил свою корму в сторону конуса. Салкулд плавно нажала на рычаг подачи питания, включив двигатели на самую малую мощность. Конус начал сближение с планетой. «Нефритовый огонь» стал отставать, но его еще видно было слева по корме. Поскольку «Огонь» корабль более быстроходный и маневренный, целесообразно, чтобы он шел вторым и мог наблюдать за маневрами конуса. Правда, на борту «Огня» не оказалось достаточного количества запасных деталей, чтобы отремонтировать кормовую систему обнаружения на конусе. Так что придется смириться с тем, что сзади конус будет, как и прежде, почти слепым. Единственное средство, которое позволяло вести наблюдение с кормы, была одна голокамера с широким углом обзора, установленная в основании конуса между двумя подсветовыми двигателями. Она пригодится на последнем этапе сближения с планетой и при посадке, но даже при включенных главных двигателях разрешающая способность камеры настолько невысока, что «Нефритовый огонь» исчезнет из поля зрения, даже если он отклонится всего лишь на несколько километров в сторону. С включенными же двигателями видимость и вовсе станет ничтожной.
Иначе говоря, Хэн, возможно, и не увидит семафора с «Нефритового огня», если тот захочет ему что-то сообщить. Используя посадочные огни конуса, сам Хэн сможет послать светограмму на «Огонь», но, не видя своих сигналов, не сумеет следить за своими ошибками. «Лучше бы семафорить не пришлось», подумал с надеждой Хэн.
Неважный обзор сзади — еще одна причина оставить «Нефритовый огонь» чуть позади. Иметь надежный тыл — вещь весьма полезная.
Хэн сумел преодолеть сомнения относительно Мары. Если не все, то большинство из них. У него нет причин подозревать Мару в том, что она действует против самого Хэна, против Леи или Новой Республики, нет и убедительных доказательств того, что она делала это прежде. Но ей не удалось также убедительно объяснить некоторые свои поступки. Она неоднократно оказывалась в нужном месте в нужное время, но случалось и так, что ее можно было найти в неподходящем месте в неподходящее время. Причем в последние дни происходило это слишком уж часто.
Нужно в то же время признаться, что если бы Мара захотела по-настоящему навредить им, то она бы не опростоволосилась. Какого бы мнения ни придерживаться о Маре, одного у нее не отнимешь — она профессионал.
И это оказалось самым убедительным аргументом в пользу Мары. Так себе и сказал Хэн, когда корпус корабля совершенно исчез у него из поля зрения. Тем более что им ничего не остается: придется ей доверять. На экране, связанном с кормовыми датчиками, появилось несколько смазанное изображение «Нефритового огня». Надо забыть обо всем и помнить, что главное — посадить на землю этот летающий саркофаг.
— Ну, Салкулд, настал ваш час, — сказал Хэн. — Покажите, на что вы способны.
— Постараюсь, — заверила его пилотесса. — Насчет меня не сомневайтесь. — Именно в этот момент корабль качнулся и Салкулд судорожно вцепилась в рычаги управления. — Прошу извинить меня, — проговорила она. — Стабилизатор завалился. Сейчас все в норме.
— Какое это для меня радостное известие, представить себе не можете, — ядовито заметил Хэн. Он с трудом удержался от желания спихнуть пилотессу с кресла пилота и самому усесться в него. Но в следующую секунду он передумал. Приборы управления рассчитаны на селониан, к тому же этот конус настолько норовист, что по сравнению с ним «Сокол» покажется аппаратом серийного производства. Как ни опасно такое решение, но пока по-настоящему не запахнет керосином, лучше всего положиться на Салкулд.
Селонианка чуть подвинула рычаг акселератора, и конус полетел к планете немного быстрее. Будем надеяться, что этот аппарат не настолько допотопный, чтобы использовать принцип баллистики при входе в атмосферу, замедляя скорость за счет сил трения. Может же он выполнить этот маневр, как водится в цивилизованном обществе, — работая двигателями. Во всяком случае, хочется на это надеяться. Большинство космопланов рассчитано на то, чтобы выдержать хотя бы один баллистический вход в атмосферу. Большинство, но только не этот летающий утюг.
Планета приближалась на глазах. Еще несколько минут, и Салкулд придется развернуть аппарат задом наперед, чтобы с помощью двигателей начать торможение. Именно этот этап и беспокоил Хэна. Начав замедление скорости, они будут наиболее уязвимыми. Непрочность конструкции аппарата была не единственной причиной тревоги. Ведь какая-то умная голова отправила целую флотилию легких истребителей навстречу бакуранским кораблям.
Бакуране нанесли значительный урон нападавшим, но у Хэна были все основания предполагать, что у того, кто руководил операцией, хватило здравого смысла придержать часть истребителей в резерве. Поскольку, по словам Дракмус, у сторонников Хунчузуков таких машин нет, можно ожидать, что их противники не примут экипаж конуса с распростертыми объятиями. Тогда быть беде. Хэн исходил из того, что произойдет худшее.
Если коса найдет на камень, огневую поддержку может оказать корабль Мары Шейд. Но от конуса проку будет мало. Он совсем не вооружен и не имеет никаких защитных экранов. Даже мощности у него недостаточно для того, чтобы нести какое-то вооружение. Правда, в любом случае совершенно невозможно демонтировать какие-то орудийные установки с «Нефритового огня» и укрепить их на конус. Хэн давно об этом думал. Остается одно: встать во весь рост в доке и стрелять в возможных нападающих из ручного бластера.
Хэну не впервые варить суп из топора. Даже с помощью такого летающего утюга можно наделать делов. Он придумал систему защиты, которая может пригодиться на худой конец.
Конечно, бывает и так, что из ничего ничего и выйдет. Иногда случается, что драку выигрывает тот, кто лучше вооружен. Но когда находишься на борту летающей мишени, направляющейся в зону военных действий, лучше о таких вещах не думать.
Однако через несколько минут выяснилось, что от таких мыслей никуда не денешься: Лея предупредила об угрозе нападения.
Глава вторая
ПОСАДКА
Лея Органа Соло, глава правительства Новой Республики, сидевшая в кресле штурмана космоплана «Нефритовый огонь», наблюдала за конусом, который двигался по направлению к Селонии. Какая же она была дура, позволив Хэну остаться на борту этой летающей груды металлолома. Но она прекрасно понимала, что ей не удалось бы уговорить мужа оставить этот «корабль», раз уж он считал, что чем-то обязан селонианкам, находящимся на борту конуса.
Но к чему все это приведет? Лея поневоле рассуждала не как жена частного лица, а как государственный деятель. Она отдавала себе отчет в том, что иного выхода у нее нет, однако ясно: эти селонианки впутывают Хэна в свои проблемы, а заодно впутывают и ее, Лею. Новая Республика может запросто оказаться втянутой в драчку, к которой она не имеет никакого отношения, и встать на одну из сторон, участвующих в конфликте. Еще проще, может заключить сделку с этими Хунчузуками — сделку, которая может связать ее, Лею, по рукам и ногам…