— С какой это стати? — удивился Хэн Соло. — Что стряслось?
— Много чего стряслось, — ответил Люк. — Главным образом, не слишком приятного. Хотя, возможно, если постараться, то и в куче навоза можно найти жемчужное зерно. Ведь селониане большие мастера по части землеройных работ.
Тяжело вздохнув, Хэн пристально посмотрел на зятя.
— Ну, давай, рассказывай, старичок, чего ты там надумал. А мы своими мыслишками поделимся.
— Кьюнайн! Кьюнайн! Выходи на связь! Ты нас слушаешь? Ты где?
— Слушаю, как не слушать! — откликнулся Кьюнайн. — Я там, куда вы меня запихали. Торчу вверх копытами в контейнере. Где мне еще быть? — Дройду, видно, надоело изображать из себя революционера-подпольщика, оттого он стал весьма раздражительным.
— Весьма интересный риторический вопрос, — заметил Эбрихим, говоря шепотом. — Не будем вдаваться а подробности. Скажу одно: не смог бы ты прийти к нам?
— С удовольствием, — отозвался дройд. — С удовольствием и даже большим я бы выбрался из этого карцера. Но я к вам приду, если сообщите, где вас искать.
— Мы совсем рядом, неподалеку от корабля.
— Прекрасно. Но прежде всего выясним некоторые вопросы. Согласно моей встроенной системе наблюдения, какое-то время назад прекращена блокада каналов связи. Вот уже два часа я слежу за передачами Сал-Соло. Хочу поставить вам на вид. Почему вы не воспользовались представившейся возможностью? Почему вы так долго ждали, чтобы связаться со мной?
— Мы ждали, когда легионеры заснут. Последний из них лег на боковую около часа назад. Сейчас они все спят сном праведников, хотя это далеко не праведники, забравшись в десантный корабль.
— Почему же они не выставили часового? — удивился дройд. — Какая непростительная оплошность с их стороны.
Эбрихим засмеялся шутке робота.
— Мы находимся на дне цилиндра с гладкими вертикальными стенками высотой в несколько километров и заключены в загон, образованный силовым полем. А из двух кораблей, которые здесь имеются, один вышел из строя, а второй полон солдат противника. Думаю, они сочли, что в подобной ситуации им нечего беспокоиться.
— А что, если это ловушка? — предположил Кьюнайн. — Может быть, они хотят, чтобы у вас создалось чувство мнимой безопасности.
— Чувство мнимой безопасности свойственно им, а не нам. Они не знают, что у нас есть ПУ и не подозревают о твоем существовании.
— А где вы достали ПУ? — подозрительно спросил дройд. — Я даже не знал, что оно у вас есть. Откуда мне знать, что вы Эбрихим? А вдруг вы — агент легионеров, прикидывающийся Эбрихимом? Вдруг это ловушка с целью выманить меня из моего укрытия?
Кьюнайн услышал тяжелый вздох дролла.
— Кьюнайн, по-моему, у тебя появился параноидальный синдром.
— У вас тоже появился бы такой синдром, если бы ваши главные цепи закоротил мальчик-маньяк и вы едва успели перепроверить свои контуры, прежде чем вас на целый день засунули в темную дыру. Все это время я находился вверх тормашками, не зная, что произойдет со мной в следующую минуту. Чего только мне в голову не лезло.
— Понятно, — отозвался Эбрихим, с трудом сдерживая свое раздражение. — Весьма прискорбно. Постараюсь успокоить тебя и рассеять твои подозрения. Мы не сообщили тебе о том, что у нас есть ПУ, так как не было времени. Я сам узнал о том, что Чубакка спрятал у себя переговорное устройство, лишь спустя много времени после того, как нас сняли с корабля. Что же касается моей личности, то я действительно Эбрихим. В квитанции стоит сумма в тысячу двести пятьдесят дролловских крон, которую я заплатил за тебя. Но в последнюю минуту мне удалось уговорить твоих прежних владельцев сделать скидку в сотню крон. Об этой детали я совсем забыл. Когда я ненароком сообщил налоговой службе завышенную сумму, ты напомнил мне о действительной цене и угрожал заложить меня налоговой полиции, если я не исправлю цифру. Я серьезно подумывал о том, чтобы продать тебя. Ведь из-за тебя мне пришлось заплатить лишние восемь крон в качестве дополнительного налога. Я не раз сожалел, что не отделался тогда от тебя. Тебя удовлетворит такое объяснение?
— Пожалуй, да, — проронил Кьюнайн не без сомнения в голосе.
— Вот и прекрасно. А теперь перестань изображать из себя жертву параноидального психоза и двигай на своих шарнирах как можно быстрее И незаметнее. Конец связи!
«Ни к чему так раздражаться, — сказал Кьюнайн, обращаясь к. самому себе, поскольку Эбрихим выключил передатчик. — Не вижу ничего параноидального в стремлении обеспечить свою безопасность. — Помолчав немного, Кьюнайн добавил: — В то же время есть какая-то аномалия в тем, что дройд разговаривает сам с собой. Возможно, Мастер Эбрихим был прав, когда засомневался з моей вменяемости. Эх, жисть-жестянка!»
Кьюнайн плавно запустил свои репульсоры, в результате чего с контрабандного контейнера снялась крышка. Приподняв крышку сантиметров на тридцать, он уменьшил подачу энергии на левый репульсор. В результате крышка наклонилась в ту же сторону и упала с громким стуком на палубу. Шум этот был совсем некстати, но что поделаешь.
Выдвинув пару манипуляторов, Кьюнайн выпрямился во весь рост. Сделав разворот на шарнирах, он очутился вверх головой и вниз ногами. Затем снова включил репульсоры, предварительно убрав руки в гнезда. Какое это было удовольствие — выбраться из той дыры, да еще стоять в нормальном, а не перевернутом положении.
Обогнув кольцевой коридор «Сокола», Кьюнайн добрался до сходни. Она была опущена, так что ему не пришлось терять время на то, чтобы опускать ее. К тому же он не произвел лишнего шума. И все-таки дройд насторожился: может быть, это не халатность, допущенная легионерами, а ловушка?
Но если это так, то он уже успел выдать себя. Так что терять ему нечего. Спустившись по сходне, дройд очутился в просторном помещении репульсорной камеры.
В ней было темно, лишь тусклый свет звезд падал сверху. Кьюнайн включил инфракрасный детектор, и вся камера оказалась освещенной, как днем. Отойдя метров на тридцать от космоплана, он остановился. Включив верхнюю сферу, он совершил оборот на 360 градусов, изучая внутренность камеры. Эбрихим оказался прав: найти узников не составило никакого труда. Шесть тел, излучающих тепловые лучи, представляли собой бросающуюся в глаза цель. Двигаться к ним у дройда не было особого желания. Правда, он и сам неплохая мишень для любого, кто вооружен прибором инфракрасного видения. Покончив с осмотром, Кьюнайн отошел подальше от десантного корабля. Достаточно и того, что он направил в его сторону сенсорное устройство.
Кьюнайн в один миг очутился около полусферы, созданной силовым полем. Приблизясь на метр к ее периметру, он произнес:
— Я здесь. Что вам нужно от меня?
В инфракрасных лучах было трудно разглядеть выражение лица Эбрихима, но, надо полагать, оно было не самым любезным.
— Любое живое существо сразу бы сообразило, что от него требуется, — произнес дролл. — Мне нужно, чтобы ты вызволил нас!
— Ну разумеется, — отозвался Кьюнайн. — Кьюнайн повернул видеокамеру налево, затем направо. — Может, подскажете, как я смогу выполнить это задание?
— Надо обойти полусферу, — отвечал Эбрихим. — Пульт управления силовым полем рядом с детьми.
— И то верно, — отозвался Кьюнайн, у которого тотчас поднялось настроение. Быстро добравшись на своих репульсорах до противоположной стороны загона, он сразу же увидел пульт управления и детей, наблюдавших за дройдом.
— Добрый вечер, дети, — произнес он жизнерадостно. — Как сегодня ваше самочувствие? — Дройд покачнулся на репульсорах, изобразив поклон.
Посмотрев на него внимательно, Анакин насупился и, повернувшись к брату и сестре, объявил:
— Кьюнайн ведет себя как-то странно.
— Неужели правда? — спросил дройд. — Прошу прощения, включу анализатор поведения. — Кьюнайн включил соответствующие программы и сравнил их с записью событий прошедшего часа. — Вы совершенно правы, юный Анакин. Я действителъно веду себя не вполне нормально. Вполне возможно, это объясняется тем, что меня поджаривали заживо, а потом засунули на несколько часов в железный ящик. Но и только. Все равно все мы друзья. Во всяком случае, будьте уверены, что все мои действия и реакции не выйдут за известные рамки. Вот так-то.