Я задумался. Конечно, сама по себе идея природных психо–деликов как внешних катализаторов процесса зарождения со–знания довольно рискованна, но при этом не лишена гармо–нии и тем более логики. В самом деле, никто же толком не знает, как именно происходила эволюция человека и что яви–лось толчком для развития мозга и, как следствие, появления сознания. Или сознание было первопричиной, а развитие моз–га следствием?.. Неизвестно. Так что почему бы за отправную точку не принять псилоцибиновые грибы или мексиканский кактус – короче, психотропные растения, которые свернули нашему предку башку настолько, что его интеллект совершил качественный скачок. Тем временем Мара продолжал:
– Так что открытие психотропных веществ как стимуляторов сознания для первобытного человека было куда важнее всех, вместе взятых, открытий, совершенных до этого. Об этом же говорит и анализ религий древности. Волхвы, шаманы, жрецы любого народа употребляли и употребляют до сих пор природ–ные психоделики, чтобы войти в транс и увидеть больше, чем видно «трезвому» человеку. Чтобы приоткрыть дверь, в замоч–ную скважину которой смотрит обычный люд.
Я вспомнил темно-зеленую стену, которую узрел под действи–ем марихуаны пару недель назад, и дверь, сорванную с петель и валяющуюся под ногами. И мутное колыхающееся Ничто за границей дверного проема. Мне стало как-то неуютно. Мара не затыкался:
– Взять хотя бы грибы семейства Stropharia рода Psilocybe, которые очень уважали ацтеки. Да и наш брат к ним весьма благоволит. Они содержат все тот же псилоцибин. Сейчас из–вестно, что молекулы не только псилоцина, но и вообще всех психотропных веществ триптаминовой группы (ЛСД, ДМТ, ибогин, все те же псилоцибин и псилоцин) очень сильно сма–хивают на молекулу серотонина – основного нейротрансми-тера и в своем действии либо блокируют его работу, либо ими–тируют ее…
– Нейротрансмитер, несомненно, красивое слово, – заме–тил я.
– Это химический агент, который передает сигналы нервных клеток друг другу и другим клеткам, – пояснил Мара. – Проще говоря, это транспортеры информации на клеточном уровне. Так вот, никто до сих пор не может толком объяснить, как и почему это происходит. Ведь сам серотонин психоделиком не являет–ся. Да и почему вообще серотонин влияет на химию мозга? По–чему является обязательным агентом в процессе мышления и сознания? А может быть, он – ингибитор, тормозящий процесс получения сознанием вселенских данных?.. Столько вопросов и так мало ответов. Я думаю, дела обстоят таким образом не потому, что ученые не разбираются в химии или биохимии, но потому, что они не понимают, что такое сознание. Вот ты как думаешь, что есть сознание?
– Набор функций по обработке информации. Такая себе DLL-библиотека для решения повседневных задач операцион–ной системы под названием «Разум», – отстрелялся я, и гла–зом не моргнув.
Мара, взяв шампур с сосиской, одобрительно кивнул:
– Интересное сравнение. Я бы даже сказал, в лучших тради–циях киберпанка. Но неверное.
Я и не надеялся с первой же попытки удовлетворить уважае–мого философа гениальным ответом.
Запах пропеченных сосисок добирался до нервных рецеп–торов в моем носу и переводился в код электрических сигна–лов, которые по нервным каналам-проводникам уносились к центральному головному процессору. Мозг обрабатывал их и отсылал желудку команды на выработку желудочного сока, а слюнным железам – директиву на выделение слюны. Я же ощу–щал весь этот чудовищный процесс как позыв запихать сосиску в рот. Разум рисовал мне удовольствие от разжевывания го–рячего сочного тела, которое опять же будет раздражать вку–совые рецепторы языка – этого аванпоста удовольствия, за–тем разжеванная масса протолкнется в желудок и вступит в реакцию с жуткой смесью кислот, ферментируется до смета-нообразного состояния и неторопливо проследует в лабиринт кишок. И все это в конечном счете осядет в сознании ощуще–нием удовлетворения и насыщения… Господи, и зачем только знать об этом?
Я снял с мангала шампур с вожделенным кушаньем, поднес ко рту, глубоко вдохнул аромат, сказал:
– Я понял. Сознание – это механизм обработки данных, вер–нее, приведения его до упрощенных образов. А это значит, что он отсеивает служебную информацию – ту, которая не является важной для человека, хотя и содержит полную информацию о низ–коуровневых процессах работы самого разума. Ну, типа, чтобы системные логи не калечили мозг рядовому пользователю.
Я откусил от сосиски кусочек. Мои вкусовые рецепторы по–лучили маленький оргазм. Я зажмурился от удовольствия и це–лое мгновение пребывал в ощущении, что мне не обязательно анализировать поведение нервной системы, дабы понять, по–чему именно это происходит. Потом я взял себя в руки, открыл глаза и посмотрел на Мару. Тот задумчиво жевал сосиску, рас–сеянно глядя на реку, и ни один мускул на его лице не выказы–вал наслаждения или разочарования. Наверное, вкусовые ре–цепторы Мары были связаны с желудком, минуя центральную нервную систему.
Дожевав сосиску, Мара вернул внимание на меня, заметил:
– В твоих словах присутствует логика. Но ты мыслишь так, словно сознание всего лишь посредник между тобой и миром. То есть в твоем понимании сознание – это механизм транспор–та и фильтрации данных, чтобы человек не утруждал себя гру–зом бесполезной для него информации. Но где же при этом ты? Что при этом ты?
Я проглотил последний кусочек и окинул удовлетворенным взором мир.
«Возможно, я – белое размазанное над горизонтом солн–це?..» – подумалось мне, но вслух я этого не произнес. Я решил, что в данном случае некомпетентность следует держать при себе.
– Пойми, – настаивал Мара, – твое сознание – это ты и есть! То, что определяет тебя как человека, как индивида, как суще–ство, определяющее самое себя, твое «я», – это и есть твое со–знание. Да, у него куча своих внутренних функций и механиз–мов обработки информации, с этим я согласен, но оно гораздо больше, чем просто эти функции. Оно – сила, которая сгущает материю в индивидуальность по имени Гвоздь и позволяет тебе именно так себя идентифицировать. Оно – твоя psyche, душа.
В словах Мары я услышал почти религиозный трепет. Я даже перевел на него взгляд – удостовериться, насколько серьезно он говорит. Его глаза, словно направленные передающие ан–тенны, излучали веру и непоколебимость убеждений.
Я вернулся к созерцанию пасмурного пейзажа. Небо по-пре–жнему вяло стекало белесыми пятнами по мутным обоям кол–лоидного пространства. Вода в реке медленно наливалась свин–цовой тяжестью и таким же цветом. Едва ощутимые порывы ветра все больше доносили сырость и прохладу. Я подумал, что информационный эон мироздания недвусмысленно намекает на завершение дня.
Мне нечего было ответить Маре, а спорить ради спора не в моем стиле. Я промолчал.
Мара тоже какое-то время не перебивал приглушенное бор–мотание природы, потом не выдержал, вернулся к своему мо–нологу:
– В этом свете понятие «расширение сознания» нужно трак–товать как расширение своего собственного «я». А на это да–леко не все способны. Потому что когда разрастается твое эго, вместе с ним разрастается все, что прикипело к челове–ку за все время существования цивилизации. Я говорю про мораль, грехи, опыт – короче, структуры, которыми человек окружает себя с самого детства. Чтобы решиться на шаг в за–предельное… на шаг от человека до сверхчеловека, нужно либо не иметь этого мусора за плечами (что невозможно в принципе), либо верить в собственные силы, которые помо–гут справиться с этими демонами. Причем еще не факт, что вера в свои силы соответствует реальной мощи этих сил. То есть я хочу сказать, что в отношении этих сил лучше не за–блуждаться. Потому что иначе… тебя ждет шизофрения… в лучшем случае.