— И вновь этим займемся. Наверно, именно так и надо понимать ваше приглашение?
Эспиноза кивнул. Он вновь налил себе коньяку.
— Что я больше всего в вас ценю, так это вашу способность пренебрегать условностями. Расскажите мне об Андреа Линори. Какое место вы уготовили ему в ваших планах?
Тано держался уверенно, вид у него был чуть ли не победоносный, тон решительный, безапелляционный.
— Андреа Линори через два дня будет назначен президентом и генеральным директором «Сицилтекноплюса», займет два поста, которые принадлежали его отцу и брату. Всякому, кто захочет провернуть сделку в пятьдесят тысяч миллиардов, придется иметь дело с ним. То есть со мной.
— Насколько мне известно, Линори не собирались заниматься этим делом. Ведь если бы они за него взялись, то сейчас и отец и старший сын были бы живы.
— За него возьмется Андреа. По моему совету.
Эспиноза скорчил гримасу.
— А как же Аннибале Корво?
— Корво вне игры. О нем нет и речи. Он виновник несчастий семейства Линори. И должен за это поплатиться.
Эспиноза покачал головой:
— Но не так-то легко будет заставить с этим согласиться его друзей.
— У Купола нет друзей. Это когда-то мафия была такой: верность, клятвы, обещания под честное слово. А теперь «Коза ностра» — это наднациональная структура. Я жду от них вестей. Уверен, не сегодня завтра они обратятся к нам. Заключат сделку с тем, кто даст возможность ее осуществить.
— То есть с вами?…
Эспиноза вышел из каюты и сделал несколько шагов по палубе. Тано молча следовал за ним. Эспиноза поглядел на огни порта и светящийся вдали город. Поставил бокал с коньяком на поручень.
— А сам Андреа Линори в курсе вашего проекта?
— Разумеется, нет. Он полагает, что мои советы имеют единственной целью разорить Корво и охранять интересы семьи Линори.
— Поздравляю с затеянной вами новой игрой. А я-то думал, что все их знаю.
Тано счел, что настал момент перейти в наступление.
— Нет, это мне известны все игры. Я даже знаю, для кого именно вы стараетесь вот сейчас: для одного живущего в Риме вашего старого друга, который еще недавно занимал важный пост и, кроме того, был активным деятелем одной из политических партий. Однако ему грозил катастрофой некий громкий скандал, и пришлось на какое-то время отойти в сторонку, а вот теперь он хочет вернуться в политику на первые роли.
Эспиноза улыбнулся. Взял бокал и поднял его, повернувшись к Тано:
— Туше![10]
Тано с ободряющей улыбкой пристально посмотрел на него.
— Скажите ему, что он сможет достичь всего, что желает. Только необходимо запастись терпением.
— Нет! Вот это-то никак невозможно. Нам нужны дваддать миллиардов и нам нужен «Сицилтекноплюс». Но немедленно! Лишиться сейчас первой партии африканского героина — значит отдать всю сделку в чужие руки также и на ближайшие годы. Мы никак не можем себе этого позволить!
— Сколько времени у нас в запасе?
— Есть еще две недели.
— Этого достаточно.
Эспиноза кивнул:
— В таком случае, назовите вашу цену.
Тано сделал долгую паузу. Потом продиктовал свои условия:
— Прежде всего — моя свобода. Чтобы я не должен был больше зависеть от милости таких преступников, как вы. Не должен был скрываться, прятаться. Смог любоваться на это море не по ночам, а при свете дня, когда светит солнце. Я хочу начать новую жизнь далеко отсюда, под новым именем, в новом мире. Я хочу в Африку! Когда мы закончим эту операцию, я перееду туда. Буду там вашим резидентом, диверсантом в тылу, вашим агентом и информатором. Мы превратим тот континент в гигантский склад ядерных отходов. Мы наладим там производство всех типов наркотиков, которые только существуют, для наших рынков сбыта, продадим им за большие деньги всю нашу вредную технологию, всю нашу грязь и мерзость, все, от чего мы так страдаем. Вот чего я желаю!
Эспиноза пригубил коньяк и вновь поставил бокал на поручень. И указал на него Тано.
— Вы очень рискуете. Если бы я держал пари, то не поставил бы на вас. У вас не больше шансов победить, чем у этого бокала удержаться и не упасть до завтрашнего утра в таком неустойчивом положении. Достаточно малейшего пустяка…
Яхта качнулась на волне. Тано чуть не на лету успел схватить бокал — еще секунда, и тот свалился бы за борт.
Тано поглядел в глаза Эспинозе.
— Но ведь также ничего не стоит помешать ему упасть.
С автомобилем Давиде на автостраде поравнялась машина, в которой сидели Куадри и Треви. Куадри крикнул, чтобы он ехал за ним. «Опасное дело, — подумал Давиде, — не дай Бог, нас кто-нибудь увидит вместе». Но все же поехал следом, пока они не остановились у заброшенных купален на пляже где-то в районе Монделло. Куадри и Треви поставили машину за стеной высокого тростника.