Меня это тоже давно интересовало, и я спросил:
— А допускаете ли вы возможность появления у нас людоедов? Я, например, ее не отрицаю…
Вопрос был не из простых, и мои собеседники опять задумались. Юдаков куда-то сходил, Николаев стал заклеивать резиновый сапог. Лишь минут через пять Николаев вдруг отозвался:
— Людоеды могут появиться. Все может быть. В голод, или какой инвалид, старец. Среди медведей каждый год то в одном, то в другом районе шатун-людоед объявляется. И не только истощенный да немощный…
— А как вам представляется судьба амурского тигра? — спросил меня Юдаков. — Его будущее. Что станет с ним лет этак через тридцать?
— Сложной и драматичной, — ответил я. — Помните, как век назад амба единоборствовал с человеком? Тогда он погубил несколько сот человеческих жизней, но был побежден и стал избегать людей. Не так давно мы ведь тигров едва не лишились — с трудом удалось спасти уцелевших. Сейчас вроде нет опасений — тигр в почете, строго охраняется. Но гарантий дальнейшего благополучия нет, потому что его ареал ограничен, копытных все меньше, а людей в тайге с ружьями с каждым годом больше, да и тайга от бензопил и тракторов стонет…
— Что и говорить, все зависит от человека, — продолжил мою мысль Анатолий. — Останется ли тигру место в тайге, сохранятся ли кабаны да изюбры, расширятся ли площади заповедников… Трудно предсказать, что будет. Хотя бы на один вопрос ответить: прекратятся ли самовольные отстрелы тигра?.. Мало надежды на это, промысловик его не терпит и при всяком удобном случае шлепает. Шоферня с лесовозов лупит — эти уже для интереса… И еще острая проблема: копытных официально планируется стрелять все больше и больше, браконьеры не спят, а что остается тигру?.. Не явится ли нехватка диких животных поводом для учащения нападений на домашних животных, а то и на людей?..
Сидели друзья на раскладушке рядом, оба опустили сплетенные пальцами кисти рук меж ног и пригнулись, оба думали, глядя в пол, об одном и том же. И я вместе с ними думал.
Через год я встретился с Юдаковым и Николаевым на Большой Уссурке: туда перебросили мой отряд, а они там организовали стационар для изучения экологии тигра. К тому времени закончили учет его численности в Приморье, написали и защитили отчет, опубликовали несколько толковых статей. Было убедительно показано, что вопреки мнению некоторых московских ученых, считавших себя знатоками тигра, его поголовье в послевоенные годы возросло в два-три раза и он стал почти таким же обычным для уссурийской тайги, как и в давние времена.
Но лиха беда начало! Численность — это лишь малая, хотя и важная часть экологии тигра, а чтобы его охранять по-умному, на научных основах, ее надо знать в подробностях. Вот и взялись друзья за экологию.
Анатолий как-то говорил, улыбаясь:
— Хорошо было американскому зоологу Шаллеру изучать львов! Ну, с гориллами он натерпелся и повозился. А со львом — катайся по ровной, как стол, солнечной саванне на автомобиле, смотри в бинокль, подъезжай к прайду, считай, фотографируй, меть усыпленных, вешай на них радиопередатчики, а потом следи по пеленгатору. Вся львиная жизнь тебе как на экране, только знай пиши. А тут одна пара ног да бег с бесконечными препятствиями. Нам бы хоть маленькую тигриную саванну. Раз в месяц понаблюдать с автомобиля. И хотя бы одного тигра пометить радиопередатчиком да попеленговать, насколько быстрее дело пошло бы. Разве не позавидуешь Шаллеру — по-хорошему, конечно…
Не трудности пугали Юдакова, а медленный ход работы. Ему, я знал, хотелось много таежных проблем разрешить, а годы бежали так быстро…
В Сихотэ-Алине я видел их за работой. Они выбрали для зимних наблюдений тигрицу с двумя малышами и отца семейства, живших на общем семейном участке. Самец не был, как все коты, хорошим семьянином, детей своих вниманием не баловал, а подругой интересовался лишь от случая к случаю. Но все же какая ни плохая, пусть условная, а семья. Иной раз этот отец и супруг оставлял для семьи добытое собственным трудом.
Работали Игорь и Анатолий так. Выйдя на свежий след тигра, расходились: один шел по следу, другой — в пяту. Поскольку этот зверь живет на своем индивидуальном участке обитания как дома, то ходы его неизбежно замыкаются, пересекаются. Строго придерживаясь взятого следа, Юдаков и Николаев рано или поздно сходились — через день, два, а то и больше.