- Приветик, Прыщ! - прогнусавил Губастый.
- Он молчит, - хрипловато сказал Мариман, - сердечко в пятки ушло. А ты, Мышка, брысь отсюда.
- Это еще как шкажатъ. Ты не шлушай, Мышонок. Иди шюда, иди шюда, помурлычем ш тобой в ширени. Давно мечтал, - и Губастый потянул Катю за руку.
Она, вскочив, вырвалась:
- Помогите!
Губастый прижал ее к штакетнику и закрыл ей рот. Катя, яростно отбиваясь и глухо вскрикивая, видела, как Мариман после резкого Фединого удара откинулся на куст, -согнувшись, выплюнул на ладонь свою блатную коронку вместе с зубом и злобно завыл. Быстрым, незаметным движением выхватил он откуда-то финку и мягко, по-кошачьи пошел на Федю. Катя от страха ослабела.
Губастый рванул у нее на груди блузку, но, заметив, что, девушка с ужасом смотрит куда-то мимо него, оглянулся. Увидев нож в вытянутой руке Маримана, тоже обмяк и, выпустив Катю, испуганно пробормотал: «Зачем перышко! Не надо бы перышка!» Он тут же перемахнул через низкий штакетник и исчез.
- Федюшка, беги! - крикнула Катя.
Но Федя остался на месте. «Нет! От кого бежать ... От них... Хватит бегать... »
Катя вырвала штакетину, шагнула вперед и, размахнувшись ударила Маримана по вытянутой руке. Нож выпал. Федя наступил на него и схватил Маримана за горло.
- Не отпускай его, Федя! Я сейчас кого-нибудь позову! – Катя бросилась в проулок, подбежала к проходной и рванула дверь: - Помогите! Там «Черная кошка!» Бандит!
- А-а, «Черная кошка», - не удивился вахтер в солдатском, бушлате и клацнул затвором винтовки. - Сейчас мы ее девонька…
Поздно ночью, проводив Катю, Федя вернулся на судно. Утром вместе с Юрчиком пошел к помполиту. А через полчаса втроем отправились на берег в политуправление пароходства.
В тот вечер Губастый, как обычно, толкался в «Фиалках», в шумном многолюдном сквере. Теперь, можно сказать, он остался вдвоем с Мариманом, не считая Ленки. Мирное время давало знать. В милицию пришли работать бывшие фронтовики. А с теми много не поговоришь. Карманщики разбежались кто куда. И Мариман уже не мог их собрать под свое начало. Чтобы не уронить свой престиж среди блатной братии, он распустил слух, что теперь возглавляет банду «Черная кошка».
Ленка у них все еще выступала в роли подсадной утки. Сегодня Мариман промышлял с ней в ресторане «Золотой Рог». «Ну и пусть, - с завистью думал Губастый, привычно сплевывая. - Мне и в «Фиалках» что надо. Я нынче на отдыхе». Но отдохнуть ему на сей раз не пришлось. Он случайно увидел Федю. Мариман не забыл Прыща и часто наказывал: «Столкнешься с ним - тотчас дай знать мне, где бы я не был. Должок ему надо вернуть».
«Должок! - ухмыльнулся Губастый, разглядывая из-за кустов плотную фигуру Феди, его загорелое, хмурое лицо с твёрдыми скулами. - Кажется, Прыщ и сам теперь сможет долг вернуть».
Он уже было собрался бежать за Мариманом, но Федя вдруг пошел прочь от буфета, как от какой-то заразы.
Губастому ничего не оставалось, как проследить за ним. И не пожалел. Прыщ встретился с Мышкой. Ее, после того как она бросила их, он видел несколько раз. И всякий раз Мышка презрительно фыркала. «Ну вот пофыркаешь у меня, - подумал он с угрозой. - Лишь бы не смылись».
Они же, оживленно разговаривая и никого не замечая вокруг, прошли в соседний скверик и уединились под пышным кустом сирени на скамейке. Низкий штакетник позади отгораживал их от проулка. Тот упирался в центральную проходную порта и редко когда бывал безлюден. «Ничего, - прикинул Губастый, потирая руки, - и не в таких местах доставали». Он поспешил за Мариманом.
В вестибюле ресторана швейцар, сытый, громадный старик в куртке, обшитой золотом, загородил вход. Но Губастый знал, как поступать в таких случаях. Он сунул руку в карман штанов, будто нащупывая мелочь. Швейцар сразу отступил в сторону. Тут кто-то отвлек его, и Губастый прошмыгнул в зал.
Огромный, высокий зал был полон. На полукруглой эстраде настраивали инструменты музыканты. Губастый в табачном дыму разыскал глазами Маримана и Ленку. Она успешно обхаживала какого-то щеголя. Стол был заставлен. «Во дают! - облизнулся Губастый. - Раскололи петушка. И бифштексы, и икра черная!.. »