— Да прям уж. Вот она я, подловил, — посмеялась ты, ловя ответную улыбку, но стоило парню открыть рот, чтобы ответить, как нить беседы разорвал бархат предупредительного голоса, от которого водопадом сорвались по спине мурашки.
— Что, работа кончилась? Сэм, почему анемометр{?}[Штуковина, измеряющая скорость ветра.] до сих пор сломан, а ты сидишь здесь? Я не был достаточно убедителен в своем указании? — Найтмер высокой скалой возвышался позади вас, обжигая парня аурой, чье давление действовало и на тебя, заставив сжаться в комочек обречённости. Сэмми фыркнул, но с места безропотно поднялся, коротко шепнув тебе: “Вот об этом я и говорю”, чтобы быстро ретироваться для выполнения работы, хотя тебе показалось, что именно тебя только что кинули в клетку к тигру. Подняв на начальника уставший и затравленный взгляд, ты никак не ожидала наткнуться на такую близкую улыбку Найтмера, склонившегося над тобой тенью с разлетом векторов, делавших его ещё крупнее в восприятии.
— Ну, а ты, закончила? — он коротко кивнул на отчёты перед тобой, снова ведя дорожку взгляда от плеча до губ и твоих глаз, чем несомненно вызывал смутную дрожь где-то под ребрами, будто внутри готов был сорваться пуск детонатора.
— Почти. Я устала и боюсь, что напортачила с данными, — признала свою слабость, решив, что лучше уж сделать это сейчас, чем получать нагоняй позже. Но на удивление монстр не начал повышать голоса, вместо этого лишь снова неожиданно отвлекая движением черненой лозы, что несмело перелезла к твоим ладоням в желании змеистой линией пройтись от запястья до локтя и выше, к плечу.
— Иди, отдыхай, Т/И, — спокойно сказал монстр, снова поднимаясь и делая шаг назад, отпуская и позволяя прямо сейчас уйти. И до того это было непривычно – слышать в его голосе почти ласку, что мурашек от этого стало ещё больше. Неловко сгребла в задрожавшие руки стопку бумаг, два шага на выход и два цикла вдох-выдох, перед тем как спутались ваши взгляды, молча, без намека на слово, но отчего-то необходимостью в горле встала потребность остановиться перед Найтмером. Сама ты это сделала или прочла приказ в его зрачке цвета эйлатского камня{?}[В состав Эйлатского камня входит несколько медьсодержащих минералов – хризоколла, бирюза, азурит, кварц и пр. Рисунок самоцвета богат палитрой ярких красок и всегда уникален. В данном случае имеется ввиду бирюза.], но сделать шаг дальше было равносильно смертной казни, и не суть важно, кто бы стал ее инициатором.
В твоём взгляде мольба. Просьба перестать играть на струнах нервов. В его взгляде власть. И ответный огонь нежелания останавливаться на этом этапе.
Он едва заметно двигал зрачком, будто тот невесомо дрожал, считывая тебя, как открытую книгу, а шупальца за спиной, подрагивали и шли мягкими волнами, склоняясь к тебе ближе в неясном стремлении, которое, казалось, даже Найтмер не мог контролировать полностью. Особенно это стало понятным, когда одно из них опять непрошенным гостем легло в твою свободную руку, перехватив ладонь и сжав ее, на что Найтмер недовольно зашипел, смерив отросток гневливым взглядом. Обвиняющим и разочарованным, что было странным по отношению к его же части тела. Ты с силой сжала вектор, не вынеся напряжения, желая таким способом прогнать непрошенное касание, согнать с себя, как излишне любопытного зверя, и плевать ты хотела, что это могло быть больно – твоей душе было больнее от повисшей неопределенности, в которой статикой трещал воздух, стоило вам оказаться друг с другом наедине. На этот жест лоза не отстала, но пошла витками ещё выше, вжимаясь в теплую податливую кожу настойчивым чувством липнувшего к ней сургуча. Найтмер расплылся в напряжённой улыбке, хищной, поглощающей волю, которая держалась на честном слове, готовая в любой момент пасть. Монстр шагнул ближе, возвышаясь нефтяной чернотой костей с отблеском агата на стекающих каплях, что терялись тут же, не успев покинуть тело. Ты решила биться насмерть, и в каком-то смешном отчаянии вскинула голову и выпрямила спину, согнав с насиженных точек взбудораженные близостью с небезразличным, но пугающим монстром мурашки. Кошмар почти наслаждался: улыбка стала шире, зрачок расплылся туманом сверкающего бирюзой смитсонита{?}[Камень, используемый в ювелирных целях, есть разных цветов.], и длинные пальцы прошлись невесомым касанием по плечу.
— Тебе это нравится? — пророкотал его голос так близко, что ты не смогла не сглотнуть ком в нервном напряжении подкашивающихся коленей. Было стойкое ощущение, что он уже давно знал ответ на этот вопрос, но теперь ты попалась и не сможешь уйти, не дав ответа, который вы, пожалуй, оба хотели озвучить до головокружения. Монстр, подталкивая тебя к ответу, толкнул и к себе тоже, почти врезаясь грудной клеткой в твое маленькое тело с едва слышным, инфразвуковым рыком, и ты и сама не заметила, как в оскале обнажила зубы, в почти хищной усмешке.
Это защита или провокация?
Уже не так уж важно, ведь ты слышишь звон, с которым разбился хрусталь того барьера, который подчинённая не смеет переступать. Но Найтмер фактически заставил это сделать.
— Мне что, повторить вопрос, Т/И? — чуть повысил он голос, касаясь щупальцами спины, проезжаясь им между лопаток мягким килем лозы. И ты уже хочешь ответить, но слышишь стук в дверь кабинета, где ты работала, и как итог – капитулируешь, обдавая чужую скулу жаром выдоха, который задержался слишком долго, требовательно прося заменить его на вдох. И теперь ты не завидовала тому, кто прервал этот ответ, спешно выходя из помещения, мазнув потерянным взглядом по вошедшей фигуре, с которой обменялась приветствиями на голом энтузиазме, решив, что сейчас лучше было бы попасть под удар смерча, чем продолжать то, что едва не случилось.
Комната для верности была заперта на ключ, который хотелось после этого если не проглотить, то как минимум смыть в унитаз, чтобы никто и никогда не смог открыть эту спальню. Но как ты не опасалась, а может и даже надеялась, никто не пришел, не постучал и не позвал, и даже шаги, прошедшие знакомым ритмом мимо не замедлились и не остановились перед комнатой. Выдох облегчения с лёгким привкусом разочарования, и ты ушла из-за стола, где едва ли не засыпала от вновь накатившего утомления, и рухнула лицом в подушку собственной постели, отчаянно борясь с чувством сосущей пустоты от отсутствия терпкого винного запаха рядом, который совсем недавно наполнял лёгкие чужой запретной близостью. Со стоном отчаяния буравила стопку бумаг, которую Найтмеру так и не показала, но если этого не сделать, то можно было получить порцию слишком ощутимого давления, которого ещё больше ты бы просто не вытерпела. Собрав в кучку бумаги, гордость и жалкие остатки сил, ты все же тихонечко выскользнула из комнаты, почти крадучись подходя к двери босса, и уже хотела бы постучать, да только занесённая рука так и дрогнула, не достигнув цели, когда слух пронзило звуком, далёким от твоих представлений о деловом разговоре…
Это был сдавленный стон, да такой томительный, что твои собственные пальцы едва не смяли бумагу в руках, которая впилась в кожу ощутимыми лезвиями их боковой поверхности. Шальная мысль, что Найтмер с кем-то развлекается скользнула было в сознание, но она тут же растрескалась пронзительными осколками зеркала, когда за стоном монстр там, в глубине своей спальни, протянул твое имя так, как никогда не делал прежде, и даже за гранью деревянного барьера отзвуком на его голос в животе налилась щекотливая тяжесть. Непрошенная, как и твой визит в этот час. Решив, что грехи уже и так давили на плечи немыслимо, твои внутренние демоны толкнули к двери ближе, вынудив плавно опуститься на колени как можно тише, пуская взгляд полный любопытства в щель замочной скважины, где представшая картина напрочь лишила тебя способности мыслить трезво.