На долготу так на долготу. Разве ему это трудно? Тишка набрал в легкие побольше воздуха и погрузился под воду. Схватившись за большой камень, чтобы не всплыть, он стал считать про себя до тридцати… Вот уже и всё. Как быстро! А воздуха могло бы хватить еще и до пятидесяти. Ну, с них довольно. Все равно ведь сами-то они столько не продержатся.
— Что же это ты так быстро? — крикнул ему Валенца. — Все хитришь! А ну-ка, пусть теперь и Гришук лезет в воду. Вместе с ним ныряйте. Посмотрим, кто из вас дольше просидит.
Он подмигнул Петьке Бонде и захохотал.
Ну и до чего же скверный парень этот Валенца! Нет, надо будет завтра заставить его сдаться и взять под свою власть. Тогда-то он узнает, где раки зимуют. Но и об этом Тишка подумал без злобы. Скорее даже снисходительно: как думает очень могущественный человек о каком-нибудь жалком пройдохе.
Тишка подождал, пока Гришук входил в воду. Белобрысый мальчишка с красными руками окунулся, смешно зажав уши пальцами. Совсем как девчонка, только и оставалось еще ему завизжать. Ну что же, посмотрим, на что ты годишься! Тишка приготовился. Взглянув друг на друга, мальчишки раздули грудные клетки и затем, сказав вместе: «Раз, два, три!..», скрылись под водой.
Тишка, схватившись за камень, сразу же открыл глаза. Он увидал, что Гришук тоже держится за камень и смотрит на него. Мутно-желтая вода искажала очертания их тел, и они казались друг другу раздутыми до отвращения. Гришук сидел на самом дне. Он удобно положил большой камень себе на ноги и, прижимая его к животу, поглядывал на Тишку выпученными главами. А тот еле держался за камень. Пальцы срывались с его скользкой поверхности. Плотная соленая вода выталкивала тело наружу. А ноги, так те даже совсем высовывались из воды. Ну, да черт с ним, с неудобством-то! В другой раз можно поудобнее устроиться. А сейчас нужно поскорее сосчитать до пятидесяти. И, чтобы не отвлекаться, Тишка закрыл глаза и принялся за счет.
Досчитав до сорока пяти, он снова открыл глаза. Может быть, Гришук уже давно вылез? Нет, противник его сидел все на том же месте и по-прежнему таращил глаза. Тишка увидал, как у него из ноздрей по временам выскакивали пузырьки воздуха. И вдруг Тишку охватили и страх и злость. Ах ты, жаба! А что, ведь может так случиться, что Гришук его пересидит. Тишка опять закрыл глаза, чтобы считать дальше, но неожиданно почувствовал, что ему пришел конец, что он уже больше не выдержит. И тогда Тишка снова открыл глаза. Он увидал прежнюю картину: Гришук как ни в чем не бывало сидел на дне, и вода шевелила его волосы. Ну и промятый парень! Может быть, он умер? Нет, пузыри все еще вылетают из носа… Эх, как было бы хорошо сейчас двинуть этого ненавистного Гришука в бок! Живо бы выскочил. А то сидит, как идол. Что, если попробовать дотянуться до него ногой и пихнуть? Тишка шевельнул ногой. Но это движение отняло у него остаток сил. В глазах мелькнули красные круги. И Тишка, почти теряя сознание, выпустил камень из рук. Небо показалось ему огненным, когда он, резко оттолкнувшись ладонями от воды, вылетел на воздух. Он часто-часто задышал, и из груди его вырвался слабый стон.
Валенца и Петька Бондя при виде его задрали ноги от удовольствия. Они хохотали, катаясь по песку. Тишка же вышел на берег обессиленный. Значит, опять его разыграли? Подсунули опытного пловца. И кто бы мог подумать, что такой «сачок» так ловко ныряет? Наверное, выучился на своем озере плавать. Хумми, Хумми. Вот тебе и Хумми! Тишка взялся за штаны. Теперь стоит наплевать на все и сейчас же уйти от них. Пусть остаются без верного товарища… А тот, водяной, все еще сидит? Ну, уж это прямо уму непостижимо! Тишка обернулся к морю. Ребята тоже посматривали туда, ухмыляясь и подмигивая в сторону Тишки. И вдруг в воде произошло волнение. Все — и Тишка, и Валенца, и Петька — сейчас же подбежали к краю берега. Из воды выскочила голова Гришука. У него были все такие же опостылевшие Тишке вытаращенные рачьи глаза. Гришук моргнул, словно не понимая, в какой стороне находится берег, и поплыл, ошалело и бестолково размахивая руками.
— Ты что, с ума сошел? Что с тобой? — крикнул Петька Бондя, когда тот выполз на берег.
— Там… там… — только и мог вымолвить Гришук, указывая пальцем на море.
— Что там, дурень? Ну, говори же!
— Там черт… Там… черт ид-дет…
— Брось ты нас разыгрывать! Не ври! Говорят тебе, не ври!
— Я не в-вру… Беж-жим скорее… Я сам видел… ид-дет, как человек… Сам видел…
По спине Тишки, помимо его воли, побежали мурашки. Бежать надо, если Гришук не врет. Валенца и Петька были такого же мления. Они бросились к своей одежде. За ними последовал и Гришук. Все четверо, сверкая пятками, скрылись за камнями. Но, когда они, сокращал путь между каменными глыбами, пробирались на дорогу, в море раздался подозрительный плеск. И тогда любопытство взяло верх над страхом. Мальчишки остановились и высунулись с опаской из-за прикрытия. То, что они увидели, заставило их оцепенеть. Из воды торчала чья-то голова с огромными выпученными глазами. Голова, покачиваясь, приближалась к берегу. Возможно, что это был человек, осторожно идущий по дну. Вот показались его плечи, а затем и все туловище. Но он тотчас же согнулся и на четвереньках пополз к берегу. Через плечо у него висело подобие какой-то сумки. Вот он вынул изо рта конец гофрированной, как у противогазов, длинной трубки и выполз на берег, стараясь держаться поближе к круглым, покрытым плесенью камням. Оглянувшись и блеснув на солнце своими огромными глазами, он перебрался, прижимаясь к песку, через отмель и юркнул в скалы. Вот еще раз мелькнула мокрая голова. Ребята увидели, что странное существо спряталось недалеко от них, за двумя большими камнями.