Василий Мидянин
Коричневое
— А мне глубоко насрать, крошка, в каком месте у тебя чешется!
Господин Деметриус Янкель изволили в очередной раз раскрыть свою смрадную пасть и отреагировать вышеописанным образом на замечание мисс Хоган, что у нее чешется спинка в районе правой лопатки. Не обращая внимания на возмущенное бормотание подруги, Янкель развернулся ко мне с горящими от возбуждения глазами:
— Продолжай, Мидянин. Рассказывай про коричневое. Деметриус был гребаный великобританец до кончиков своих гребаных великобританских ногтей. Впрочем, его ФИО и нос баклажаном наводили на определенные размышления, однако, когда я однажды без всякой задней мысли спросил, не гребаный ли он еврей, Янкель закричал что-то вроде: «Это гребаный расизм!» — и едва не проломил мне морду табуреткой. К счастью, Сашнёв и Плеханда с двух сторон повисли у него на руках, что в самом буквальном смысле слова позволило мне сохранить лицо. Тем не менее это не мешало Деметриусу по десять раз на дню — и до, и после инцидента — спрашивать меня, не гребаный ли я русский, и если да, то каково это — принадлежать к столь гребаной нации? Кроме того, после случая с табуреткой он начал еще допытываться у меня, не собираюсь ли я пересмотреть итоги холокоста и не перевожу ли тайком денег на счета организации «Хамас» для продолжения интифады.
— Надо очень внимательно смотреть, что за коричневое тебе пытаются впарить, — сказал я, скручивая пробку с мескальной бутылки. — В первую очередь обращайте внимание на контейнер. Контейнер живого коричневого тугой и толстый, как член гребаного афроамериканца. Если контейнер подается под пальцами — значит, коричневое из него уже однажды выпускали и теперь оно дохлее дохлого. Чем его разбавили после этого — винтом, горячим шоколадом или ослиной мочой — известно только тому, кто открывал контейнер до вас.
— Ослиной мочой! — деликатно прыснула мисс Хоган, уже забыв, что дуется на Янкеля за очередную грубость.
Хорошо иметь в голове запас козырных фраз из классических советских кинофильмов: все англоязычные бабы — твои, если умеешь выкладывать эти козыри к месту. Правда, порой возникают проблемы с адекватным переводом. Например, бессмертная фраза Vinnie the Pooh's: «Самое время чем-нибудь подкрепиться», которую я случайно внедрил в обиходный словарь банды «Факин Джанки», в местной версии выглядела так: «It's the time for drunk» — довольно конкретно, но совершенно плоско. Вообще великобританский язык, равно как и американский, недостаточно подходит для передачи тонких эмоциональных переживаний и изящных каламбуров: у англосаксов для этого маловато суффиксов и падежных окончаний, поэтому все их шутки, как правило, сводятся к «2 me» и «4 you». Именно поэтому англосаксы так любят комиксы, а также комедии, в которых герои регулярно блюют, рыгают и проваливаются в унитаз — при бедности семантического юмора приходится довольствоваться визуальными суррогатами. И вообще они все слова произносят так, словно во рту у них пригоршня камней, как у Демосфена. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что одной местной фразой Янкелю все же удалось сразить меня наповал. Это было его жизненное кредо, которым он однажды охотно поделился со мной: «Fuck it before it fucks you».
Я захватил из открытой солонки горсть соли, отправил ее в рот и, морщась, присосался к горлышку мескальной бутылки.
— Бэзил, а ты действительно из Раши или Янкель опять вешает мне дерьмо на уши? — поинтересовалась мисс Хоган, воспользовавшись паузой в моем докладе. Девочка была новичком в нашем кругу и каждый день делала для себя удивительные открытия.
Я утвердительно булькнул в мескальную бутылку в том смысле, что типа да, буквально из Раши. Приятно познакомиться.
— Это где Кремлин, Сталин, Ельтсин и Пелевин? — радостно заинтересовалась девчонка, намереваясь, судя по всему, поразить меня глубиной своей эрудиции.
— Добавь еще Горбатшофф, Достоевски, Айвен Тер-рибл, Левтолстои, Курникова и «Тату», — посоветовал я, кое-как продышавшись после доброго глотка мескалю и нашаривая на столе лимон. — Без них список будет неполным.
Как я неоднократно убеждался, для папуасов Европы слова «русский», «вампир», «туарег», «ирландец» и «буйно-помешанный» приблизительно равнозначны и могут взаимозаменяться с известной долей условности. Вопрос «А вы действительно из Раши?» обычно задается с той же сочувственно-испуганной интонацией, с какой мог бы прозвучать, скажем, вопрос «А вы действительно больны туберкулоидной проказой?» или «Вы действительно педофил-людоед, которого в прошлом году упекли пожизненно за пятьдесят восемь доказанных эпизодов?» Кстати, знаменитое кулинарное творение мсье Оливье, которое в Раше носит его гордое имя, в Греатбритании почему-то называется «русский салат». Поди пойми этих англосаксов. Об американо-русских горках я уже просто не говорю. Просто не говорю.