Фабиан Акинчиц, наоборот, делал ставку на ведомство Розенберга, так как полагал, что многолетние отношения с этим политиком дают ему основания надеяться на получение руководящей роли среди белорусских эмигрантских организаций Германии и оккупированных ею территорий. Однако шансы Акинчица постепенно уменьшались. Неудачная попытка создания Белорусской национал-социалистической партии сослужила ему плохую службу. В определенных немецких кругах его стали считать авантюристом, со всеми вытекающими из этого последствиями. На такое мнение также влияло то, что, несмотря на все заявления, Акинчиц имел очень мало сторонников. В конце концов это привело к тому, что он был снят с должности председателя берлинского Белорусского представительства почти сразу же после назначения. Более того, когда в начале 1940 года Акинчиц отправился в Варшаву, чтобы под видом Белорусского комитета самопомощи создать там легальную опору для возобновления деятельности своей нацистской партии, он застал там уже готовый комитет, созданный его идеологическими оппонентами. Началась борьба за власть, которую Акинчиц, несмотря на первоначальный успех, все-таки проиграл и во второй половине 1940 года был вынужден вернуться в Берлин. Вернее, его туда попросту выслали. Дело в том, что варшавских активистов поддерживала СД, поэтому у Акинчица не было никаких шансов, даже при благожелательном отношении Розенберга{106}.
Конец 1940 года застал Акинчица в Берлине, где он продолжал борьбу за лидерство в белорусской эмиграции. К этому же времени относятся и его меморандумы Розенбергу (1 ноября 1940 и 10 января 1941 года), в которых он предложил подробный проект совместной деятельности белорусских национал-социалистов и немецкого руководства. В целом этот проект предусматривал следующие мероприятия:
• организация курсов с целью подготовки политических, административных и хозяйственных деятелей для будущей оккупационной администрации в Белоруссии;
• военная переподготовка белорусских военнопленных;
• организация курсов с целью подготовки разведывательных и диверсионных кадров для их будущей засылки на территорию СССР;
• подготовка пропагандистов из числа военнопленных белорусской национальности.
Тем не менее это было не все. По мнению Акинчица, такие политические задачи могли выполнить только его единомышленники (т.е. белорусские нацисты), в связи с чем им должна быть отведена руководящая роль. «Другая политическая группа, — писал он, — настроена демократически. Ее отношение к коммунистам не вызывает сомнений, они тайно симпатизируют евреям, склонны к панславизму и относятся к Германии со скрытым недоверием. Эта группа не верит в победу Германии и, судя по ее политической позиции, стремится не скомпрометировать себя ни перед поляками, ни перед коммунистами, или считает, что после поражения Германии коммунисты, а вместе с ними поляки и евреи будут господствовать в Европе. Эта группа относится к нашей организации очень враждебно, постоянно старается ее уничтожить и ни в коем случае не допустить, чтобы немецкие учреждения считались с ее взглядами». После такой характеристики независимых от Акинчица группировок шли его доносы на их лидеров — реальных и мнимых конкурентов белорусских нацистов. Главным образом, это были все те, кто лишил его власти в комитетах Берлина, Варшавы и Лодзи — все они должны были быть заменены его единомышленниками. Досталось и группе Ермаченко в Праге. Ее членов автор меморандумов-доносов считал настроенными демократично и с левыми взглядами[30].
Однако и на этот раз Акинчиц потерпел поражение. Дело в том, что в Германии действовал строгий запрет на деятельность каких-либо политических партий, кроме нацистской. Этот запрет касался как Третьего рейха, так и оккупированных им территорий. Поэтому все проекты на юридическое оформление партии белорусских нацистов так и остались проектами, а ее возможные члены должны были выполнять поручения различных немецких властей только в индивидуальном порядке. Например, многие из них вступили в разведывательно-диверсионные группы, которые немцы забрасывали на территорию СССР с декабря 1940 по июнь 1941 года.
Не был допущен Акинчиц и к официальной пропагандистской деятельности. Скорее всего, на это решение немецких властей повлияла его бескомпромиссная антикоммунистическая позиция, которая в свете советско-немецкого пакта о ненападении являлась слишком провокационной. По этой причине Акинчиц, как уже говорилось выше, покинул редакцию «Утра», но своей пропагандистской активности он не прекратил. Так, в первой половине 1941 года его сторонники выпустили в Берлине две брошюры — «Как создать нашу силу» и «Дорогой борьбы Белоруссии с Москвой». Брошюры были напечатаны при помощи ротаторной техники и внешне выглядели как нелегальные публикации.
30
Следует сказать, что Акинчиц отличался таким неуживчивым характером и в молодости. Например, занимая довольно ответственный пост начальника юридического отдела Центрального секретариата Белорусской рабоче-крестьянской громады, он тем не менее покинул эту организацию, обвинив ее руководство в тайных связях с «большевистской Москвой».