О её существовании знали только двое — Рифальд и сам хозяин дома. А те несчастные, которых угораздило в ней оказаться, уже никогда никому не могли ничего сказать. Хус отлавливал бродяг и нищих, в огромном количестве наполнявших город, и отрабатывал на них заклинания, разработанные вместе с Рифальдом. Иногда, ради забавы, он просил юношу наглядно продемонстрировать его познания в медицине, и пыточная превращалась в операционную. А чтобы подопытные не раздражали своими криками, им вырывали языки или лишали голоса с помощью магии.
И если среди расходного материала оказывалась женщина, то Рифаль испытывал огромное удовлетворение, сродни сексуальному возбуждению, когда принимался за обработку несчастной. Он представлял, что перед ним находиться его мать, и вымещал на бродяжке всю накопившуюся злобу. Хус неизменно оставался зрителем подобных развлечений Рифальда, комментируя и поощряя его действия. Слыша похвальбу наставника, Рифальд усердствовал ещё больше.
Через пятнадцать лет с момента начала обучения в доме Хуса, Рифальд полностью забыл о своей прежней жизни, и даже имени матери не мог вспомнить. Его душа и сердце стали чёрными, как та магия, которой он обучался. И чем больше проходило времени, тем сильнее становился Рифальд. Он чувствовал, что вскоре превзойдет по силе своего учителя. Понимал это и сам Хус, но продолжал делиться знаниями, и увеличивал часы работы в пыточной.
Прошло ещё пять лет, и Танука разделила с Рифальдом своё ложе. Хус знал об этом, но молчал. Рифальд не испытывал к кукольной девочке каких-либо чувств, ему просто необходимо было удовлетворять своё мужское начало. Иногда, чтобы завести себя, он избивал девушку до полусмерти. При этом ученик мага бил не задумываясь, куда наносит удар. Порой он попадал ей по лицу, и, огромный фиолетовый бланш, заливал глаз Тануке. Та молча терпела побои, и ни разу не пожаловалась отцу на выходки Рифальда. Слепцом Хуса назвать было сложно, а синяки девочка не пыталась скрывать, но её отец молчал, не говоря ученику ни слова. Его поведение вызывало у Рифальда небольшое удивление, но не более того.
Прожив ещё семь лет в доме учителя, Рифальд окончательно понял, что перенял у Хуса все знания и даже успел превзойти его. Внутренняя уверенность собственного превосходства над наставником, основательно разнуздала новоиспеченного мага. Он перестал относиться к Хусу с должным уважением, мог позволить себе отвечать резко и грубо, и стал разговаривать с ним в снисходительном тоне. Танука, так та вообще перестала существовать для него, как личность. Рифальд воспринимал девочку только в качестве предмета для удовлетворения своих потребностей.
— Любая женщина, — усмехаясь, говорил он свому учителю, — не более чем та же печь, которая нас кормит, метла, что убирает дом, или плед для укрывания ног в холодное время. Рассматривать её как человека было бы смешно, так как разумением своим, она находится на уровне собаки. И если она смеет строптивиться и высказывать личное мнение — нещадно бить, чтобы в другой раз неповадно было, и даже не думала открывать свой рот.
— А если это твоя сестра, жена или мать? — возражал Хус.
— Жен-щи-на, — растягивая слоги, отвечал Рифальд.
— И, поэтому ты не даёшь ей ни малейшего шанса на право голоса?
Кривя губы в подобии усмешки, Рифальд развёл руками.
— А как же любовь? — поинтересовался Хус.
— О чём ты? Это всего лишь блажь, выдумка, игра гормонов. Приведи мне хотя бы один пример, где влюблённые жили долго и, самое главное, счастливо. А? Ну, давай, я жду.
Хус молча поправил резинку на волосах.
— Вот именно! — ткнул в его сторону пальцем Рифальд. — Нет таких примеров! Или жили они совсем-совсем мало, а, если и долго, то уже не счастливо. Любовь — это чувство на два, максимум на три года, а потом всё, сплошные претензии и недовольства. Поэтому, не проще ли изначально относиться к данному чувству, как к проявлению желания плоти, и использовать вожделенный объект по его прямому назначению?
— Даже так? — усмехнулся Хус. — А если вожделенный объект не хочет, чтобы его использовали, тогда что?
— Когда ты покупаешь понравившегося щенка, его мнение спрашиваешь? Разве в этот момент возникает в твоей голове мысль: ах, а вдруг, это милое создание не хочет, чтобы я стал его хозяином?
— Что за бред ты несёшь?
— Это не я, это ты несёшь бред, рассуждая о том, что у женщин необходимо спрашивать чего она хочет, а чего нет! Все они — сучки, и стоят на одной ступени с породистыми собаками. Захотел — купил, захотел — продал. Ни жалости, ни чувств к ним быть не должно. Стирать, убирать, готовить, ублажать — вот четыре основных функции женщины. Ну, и рожать, когда кто-то хочет потомство.