— Чтобы я случайно не улетела и не потерялась. Он заботится обо мне, он добрый.
Только тут я заметила за спиной малышки прозрачные стрекозиные крылышки. Девчушка хитро улыбнулась и замахала ими быстро-быстро, приподнимаясь над кроватью. В голове не укладывался увиденный кошмар: семилетняя девочка, сидящая взаперти, говорит о своём мучителе с нежностью в голосе. Бред какой-то…
— Так вы дадите мне конфет? — полюбопытствовала кареглазая красавица.
— Пойдёшь с нами, тогда дам, — я приняла для себя решение, и никакие возражения со стороны Феликса или Антеи принимать не собиралась.
— А куда вы идёте? — девочка наклонила голову набок, и её тёмно-каштановые волосы закрыли половину личика.
— В страну, где много-много конфет, — не моргнув глазом, соврала я.
— Конечно, пойду, — хлопая в ладоши, согласилась малышка.
— Найяр, зачем? — чуть слышно спросила Хранительница Врат.
— А ты предлагаешь её тут оставить?
— Про конфеты врать зачем?
В ответ я только плечами пожала.
«Да, Нин, вижу, тяга к работе массовика-затейника у тебя не пропала…» — прокомментировал мой поступок Феликс, но отговаривать не стал.
Между тем, малышка уже стояла рядом, сжимая мою ладонь.
— Пошли за конфетами, чего стоишь?
Она сделал шаг, и тут же упала на коленки — золотая цепь не выпускала девочку из комнаты. Стрекозиные крылышки печально повисли за её спиной, и девчушка заплакала. И тут произошло то, что послужило объяснением, почему Лаврентий Васильевич включил малютку в свою коллекцию. Стоило слезинке скатиться со щеки девочки, как тут же превращалась в бриллиант. И чем крупнее оказывались слёзы, тем больше каратов становился бриллиант.
— Закрой глаза и не подсматривай, — попросила я девочку.
Мне не хотелось пугать её тем, как буду доставать Феликса. Ребёнок послушно зажмурился. Взмах Мечом, и звеня, цепь упала на пол. Конечно, оставался ещё браслет на щиколотке, но сейчас не время с ним возиться, потом снимем.
— Как тебя зовут, зайка? — ласково спросила Антея, пока я убирала Меч.
— А глаза можно открыть? — послушный ребёнок всё ещё жмурился, но потом, не дожидаясь ответа, открыла глаза. — Дома меня звали Дитя Ночи, но для друзей я Ди.
— Красивое имя, — кивнула Хранительница Врат.
— Пасиб, — Ди поправила волосы. — А вас как зовут?
— Меня Антеей, а подругу мою зовут Найяр.
— Ан и Най, — захлопала в ладоши Дитя Ночи.
Я усмехнулась, услышав, как девочка упростила наши имена. Най, значит Най. Подхватив малышку на руки, Антея первой вышла из кукольной комнаты. Мы вернулись обратно в спортзал. Оставалось исследовать ещё четыре двери, но теперь с нами была семилетняя девочка, а значит, лишний раз рисковать не стоит. Но с другой стороны, а вдруг за дверьми сидят такие же маленькие детки, как Ди?
В этот миг стены зала потихонечку поплыли у меня перед глазами, меняя очертания, и я увидела спальню родного детского дома. На кровати сидела Олеся и читала учебник по химии.
— Ниночка, где ты ходишь? — Олеся оторвалась от учебника и с укоризной посмотрела на меня.
Её голос ударил по мне словно электрический разряд, в горле, мешая дышать, встал ком.
— Это всё неправда, ты умерла, — я схватилась рукой за горло. — Это обман, видение…
Происходящее было настолько реальным, что у меня подкосились ноги. Разум понимал, что именно происходит на самом деле, с другой стороны… Олеся казалась реальной, настоящей, её голос, взгляд, обстановка нашей спальни. Я столько лет жила с несбыточной надеждой, что Олеся вернётся живая и невредимая, что её смерть лишь инсценировка. И вот она сидит передо мной и улыбается. Зачем куда-то идти, кого-то спасать? Мне хорошо и спокойно тут и сейчас, рядом с ней. Мысли и чувства путались, сбивая с толку. Нет, это мираж, видение, нет никакой комнаты, нет Леси, много лет уже нет в живых. Но вот же она! Стоит только руку протянуть и ощутить тепло её кожи.
— Ниночка, мы гулять пойдём? — Олеся отложила в сторону «Химию» и встала с кровати.
Ниночка… так меня никто, кроме неё не называл. Ласково, нежно, с теплотой в душе. Ниночка… Най, Найяр, Коричневая Леди — вот моё имя! Ниночка… Я не хочу быть «Ниночкой» — девочкой из детдома! Нет! Нет! Слышите?! Нет!
Видение исчезло. Рядом стояла Антея и Ди на руках и встревожено смотрела на меня.
— Что с тобой?
— Началось, — я почувствовала слабость в ногах и села на пол.
— Сколько ещё сможешь продержаться?
— Не знаю. Надо у Феликса спросить. Необходимо что-то делать с книгой, иначе нам конец.
— А за конфетами когда мы пойдём? — спросила Ди.
— Скоро, малышка, скоро, — Антея опустила её на пол, а сама подошла ко мне. — Знаешь, если мы книгу не найдём до окончания срока, то просто свалим отсюда. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
— Но…
— Не перебивай, выслушай. Конечно, книга важна для меня, но твоя жизнь дороже. Коричневый мир не должен потерять своего Владыку из-за моих амбиций.
Не зная, что и ответить подруге, я встала и, обняв её, и прижала к себе.
— Спасибо.
— Глупо это всё, — неожиданно сказала Антея.
— Что именно?
— То, что мы делаем — глупо. Лаврентий не дурак, и книгу отдавать не собирается.
— Знаю.
— Тогда зачем мы её ищем?
— Надежда умирает последней, и я не хочу сдаваться без боя.
— Но книги тут нет. Ни в замке, ни ещё где бы то ни было.
Понимая, что она права на все сто процентов, я всё равно не хотела верить в наш проигрыш. Неожиданно мне в голову пришла одна безумная идея:
— Когда я дома теряла ключи, то знаешь, что делала?
— Нет, конечно, — ответила Антея.
— Я попросту звала их.
Услышав мой ответ, Хранительница Врат звонко рассмеялась.
— Как это? Ключик, ключик, кис-кис-кис?
— Примерно так, — улыбнулась я. — Закрывала глаза, представляла себе ключи и мысленно тянулась к ним. И что самое удивительное — буквально через пару минут они находились. Меня словно подталкивало к тому месту, где лежала связка.
— А я так конфеты зову, — закивала Ди, — зову, зову, а потом мне их дядя Лаврентий приносит.
— Предлагаешь и мне так попробовать? — подмигнула ей Антея.
— А что? Вдруг сработает? — я была согласна на любой вариант.
Пожав в ответ плечами, Антея закрыла глаза и стала мысленно звать книгу Магии Времён. От внутреннего напряжения на её лбу пролегли морщинки. Не открывая глаз, Антея стала массировать кончиками пальцев виски. Я молилась всем богам подряд — лишь бы получилось. Не знаю, сколько прошло времени, но вокруг нас стало что-то меняться. Воздух наполнился озоном, словно после грозы, и дышать стало значительно легче. Хранительница Врат по-прежнему стояла с закрытыми глазами и продолжала звать книгу. Затем она протянула руки вперёд, ладонями вверх и громко произнесла:
— Ко мне!
Антея открыла глаза, и я невольно сделала шаг назад. Никогда раньше мне не приходилось видеть, как у человека из глазниц струится свет. Дворец лихорадочно затрясло, словно при землетрясении, поднялся ветер. Пол заходил ходуном, и чтобы малышка не упала, я прижала её к себе. Свет, исходящий из глаз Антеи собирался на её ладонях в огненный шар.
«Что происходит, Феликс?» — мне стало жутко.
«Как что? Хранитель Врат при исполнении служебных обязанностей. Разве не понятно?»
Меч произнёс это с азартом, его голос звенел, переполненный радостью. Я воспрянула духом — Феликс не станет просто так веселиться, значит, на то есть основание. Когда всё успокоилось, и свечение глаз Хранительницы Врат сошло на нет, то на её ладонях лежал том Магии Времён.
— Супер, — это всё, на что меня хватило.
— Ух ты… — восторженно произнесла Ди.
Прижав книгу к груди, Антея тихонечко опустилась на пол. Потратив все свои силы на призыв, она еле-еле дышала. До окончания срока у нас оставалось не так уж и много времени.
— Ну, что? Покажем Лаврентию, где раки зимуют или уйдём по-английски? — улыбаясь, спросила Хранительница Врат, когда силы вернулись к ней.