На мое удивление, Рита даже не улыбнулась. Только сказала: «Бинго», и принялась развязывать шейный платок ярко-лилового цвета. Солнце жарило беспощадно, хотя всего пару часов назад было прохладно и ветрено. Под платком на шее у Риты обнаружилась тонкая нитка жемчуга.
— Ты шутишь? — спросил я на всякий случай. — Кому это интересно? Его подвиги и так известны каждому младенцу…
Рита кивнула.
— Верно. Но видишь ли, я хочу написать его [i]настоящую[/i] биографию. Без прикрас и умолчаний.
Я медленно выдохнул.
— Рита, ты спятила? А то сама не знаешь, какое у нас время! Господин директор, конечно, приветствует критику в свой адрес… Но только до определенных пределов, а ты никогда не умела вовремя останавливаться.
— В отличие от тебя, — Рита сощурила глаза, — останавливаться я [i]умею[/i].
Кажется, я ее задел, и она надулась. Ничего, долго обижаться не будет — ей ведь что-то от меня нужно, хотя пока неясно, что именно…
Рядом со столиком прошел Гарри и бросил на меня укоризненный взгляд. Я поднял руки ладонями вверх — все, все, не курю.
— Так от меня-то тебе что нужно?
Рита снова оживилась, наклонилась над столиком и придвинулась ближе. Мне казалось, духи у нее должны быть, как обычно, такие приторные, что скулы сводит. Но на удивление сейчас от Риты пахло чем-то легким и только слегка сладковатым, вроде персиков.
— Руди, ты же не будешь убеждать меня в том, что все ваши архивы сгорели и ничего не осталось?
— Буду, — уверенно сказал я, глядя, как блестит в солнечном свете жемчуг у нее на шее.
— Мне очень нужны ваши сведения. Без них книга будет неполной, — Рита даже не слушала меня. — Ты знаешь, что можешь рассчитывать на конфиденциальность, что я никогда не…
— Хорошо, — вдруг вырвалось у меня.
Я слишком давно знал Риту. Спорить с ней — только зря тратить время. А доверять ей можно, она параноик едва ли не больший, чем я, и умеет держать в тайне источники информации. В любом случае я собирался сам решить, что ей показать, а что нет, и Рита это знала.
— Но у меня есть условие, — предупредил я. — Око за око… То есть, я хотел сказать — услуга за услугу.
Рита совсем не удивилась, только выжидательно смотрела на меня. Я взял ее перо — оно немного подергалось у меня в пальцах, но затихло, когда Рита на него шикнула. Подвинув к себе пергамент, я написал на нем три слова: «Том Марволо Риддл».
Рита, несомненно, поняла, о ком речь, — она была одной из немногих, кто знал настоящее имя Лорда. Мгновение она смотрела на запись, затем провела по ней другой стороной пера, и буквы исчезли.
— Странная просьба… Что я могу найти о нем такого, чего ты не знаешь?
— Меня интересует определенный период, — пояснил я. — С ноября пятьдесят шестого по… ну, скажем, семидесятый год. Все, что есть в открытом доступе, — упоминания в газетах, интервью, любые мелочи, какие удастся отыскать. Можешь считать, что я тоже пишу книгу.
Рита уже поднималась со своего места — с ее точки зрения, я всегда много трепался не по делу.
— Это большая работа, — заметила она, оставляя на столе деньги за кофе. — Уговор. Но я жду от тебя хорошей отдачи.
Я почему-то думал, что она поцелует меня в щеку, как делала раньше. Но вместо этого Рита сжала на мгновение мою руку, а потом быстро зашагала к выходу из кафе. Да, она все-таки научилась ходить на каблуках… На улице ветер сорвал с ее шеи лиловый платок и понес невысоко над землей. Рита обернулась, но даже не попыталась побежать за ним. Через несколько секунд какой-то пухлый мужик, весь красный то ли от смущения, то ли от непривычных физических усилий, принес ей потерю, и Рита рассыпалась в благодарностях. Потом она свернула за угол, и я потерял ее из виду.
Поднялся ветер, вывеска кафе стала раскачиваться и скрипеть, как корабельные снасти. За стойкой со звоном разбилась чашка, и я посмотрел туда. Тем временем на стул рядом со мной упала тень, кто-то прокашлялся и неуверенно спросил:
— Простите, здесь свободно?
Я поднял голову и увидел Райкрофта.
Глава 16
— Мне нужны два юнги. Кто из вас будет мне служить?
Вот уж кого не ждали… Опомнившись, я наконец сказал:
— Свободно. Садитесь.
И очень медленно поставил свою чашку с кофе на стол.
Райкрофт приткнулся бочком на стуле, повесив на спинку поношенную серую мантию. Выглядел он еще хуже, чем в нашу первую встречу. Залысин в волосах стало больше, закатанные рукава рубашки не отличались свежестью, а глаза за толстыми стеклами очков казались расплывшимися пятнами.
Хихикавшая девушка за соседним столиком бросила на него короткий взгляд и тут же отвернулась — анекдот, который рассказывал ее спутник, занимал ее гораздо больше.