Глава 6
Начался вечер совсем обыкновенно, безо всяких событий, как тысячи таких же вечеров.
В первые дни после отъезда Гарри я ни на чем не мог сосредоточиться. То и дело спохватывался: а где ребенок? — и не сразу понимал, что он в Хогвартсе. Работать было невозможно, так что я с утра брал собак и отправлялся бродить с ними по лесу, лишь бы не сидеть в пустом доме.
Я понимал, конечно, что пройдет всего четыре месяца и Гарри вернется на каникулы… Никогда бы не подумал, что буду так тосковать о нем. За предыдущие семь лет я до того привык к его присутствию, что теперь казалось, будто мне отрезали руку: машинально пытаешься действовать ею, а потом, опомнившись, тупо глядишь на пустой рукав.
Еще больше меня тревожило состояние Беллы. С тех пор, как Гарри уехал в школу, Красотка не знала, чем себя занять, и ждать от нее можно было чего угодно. Самое меньшее, она могла уйти в запой. Я не знал, что делать. Отправить ее работать? Но я не мог представить подходящей должности, да и сомнительно, чтобы Белла с кем-то ужилась. Благотворительность, шоппинг, игра в бридж, разведение орхидей и прочие хобби женщин из высшего общества? Чушь!
К счастью, в конце концов Красотка нашла себе занятие самостоятельно. Она почему-то уверовала, что новая война неминуема, и с головой ушла в тренировки. Я не пытался ее переспорить — лучше так, чем никак. Белла, впрочем, не особенно нуждалась в моей поддержке или моем обществе. Все дни она проводила в тренировочном зале или в лесу, в компании движущихся манекенов, изображавших условного противника.
Через неделю после начала учебы Хедвиг принесла первое письмо от Гарри:
7 cентября
У меня все хорошо, не беспокойтесь за меня. Я пока не нашел друзей но вы же сами говорили, что к друзьям нужно относится серьезно и лучше никого, чем абы кто. Уроки я не прогуливаю. Мне очень не нравиться, что все тыкают в меня пальцем, даже когда я иду на завтрак и поесть спокойно не дают. Я пытаюсь не обращать на это внимания. В Хогвартсе все совсем не так как дома. Тут все время все двигается и меняется. Я даже сначала не мог запомнить куда идти. Драко говорит это потому что я тупой, а сам однажды два часа долбился на Хафлпаф, думал что это дверь на Слизерин. Как вы думаете почему Драко попал на Слизерин? Наверное шляпа (сортировальная) его просто пожалела. К стати я с ней сильно поругался, и она сказала что запомнит это мне. Думаете это всерьез? У Филча есть дурацкая кошка, она с меня глаз не спускает. Я думаю, это полунизла, но они же обычно не такие злобные. Она ему очень преданна, как собака прямо. Это странно. На трансфигурации мы пытались превратить спичку в иголку, а Макгонагал сначала превратила стол в свинью. Она даже хрюкала и бегала по классу. Но пахло от нее все равно чернилами. А Квирел (это учитель зоти) говорит, что тюрбан ему подарил африканский принц за то что К. победил зомби. Никто ему не верит, а я думаю почему бы нет? Правда, скромный какой то подарок для принца. Снейп меня не любит, он сказал что я весь в отца. Я спросил в которого? Он сказал, что в обоих.
Гарри
Со слов Ральфа я знал, что Гарри кое о чем умалчивает. На факультете его встретили совсем не ласково, и он переживал это куда сильнее, чем хотел показать. «Я пока не нашел друзей…». Но брату вмешиваться не позволял — мол, сам разберется, и точка.
А тем временем МакГонагалл, как назло, тянула с личной встречей. Письмо с приглашением пришло только в середине сентября. Декан Гриффиндора сообщала, что ждет меня в понедельник, в шесть вечера, и для этого специально подключит камин к сети.
***
В кабинете Минервы МакГонагалл я за свои школьные годы не побывал ни разу — все-таки чужой декан, что мне там делать? Заранее представлял нечто вроде апартаментов Слагхорна, но на деле все оказалось иначе. Здесь не было ни мягких кресел, ни шкафчиков с напитками — все строго, аскетично, по-спартански. Письменный стол, заваленный бумагами, окна без гардин, стеллажи с книгами от пола до потолка… Разбавляли интерьер только наградные квиддичные кубки да колдографии выпускников по стенам.
Когда я вышел из камина и потянулся за метелкой для сажи, висевшей сбоку на гвоздике, МакГонагалл подняла голову, сухо кивнула и опять ушла в заполнение классного журнала. Потом, все так же не глядя, указала мне на стул.
— Добрый вечер, мистер Лестрейндж. Садитесь.
Ага. Обращения по имени и других знаков внимания, каких обычно удостаиваются бывшие студенты, мне тут не дождаться…
— Зачем вы хотели со мной встретиться? — спросила она наконец, отодвигая журнал. — Прошу излагать быстрее, у меня мало времени.