— А вдруг на нем империо?!
— На ком?
— Да на Гарри же!
— С чего ты взяла? — спросил я, смахивая с лица лепесток.
— Знаешь, что он мне заявил сегодня?! Что он дружит с детьми Уизли! Даже говорил, как их зовут, но всех этих гаденышей разве упомнишь… Если это не империо, я не знаю, что это может быть!
Хвала Мерлину! Я-то предполагал что-нибудь гораздо худшее.
— Слушай, сыновья Артура тоже играют в команде. Естественно, Гарри с ними общается…
— Ты не видишь разницы между «общаться» и «дружить»?! — огрызнулась Белла. — Мерлин великий, сначала Лонгботтом, теперь эти … Полгода не прошло, а ребенка уже околдовали!
— Ты проверила его на следы империо?
— Конечно!
— И что?
— Ничего. А это лишний раз доказывает, что колдовство особо изощренное!
Я даже не удивился. Обычная для Красотки логика.
— Что говорит сам Гарри?
— Что Уизли — его друзья, и он от них не откажется. «Мама, ты же сама меня учила, что друзей не предают!»
— Ну, вообще-то он прав…
— Это не относится к маглолюбцам! Ты знаешь, спрашиваю его, кто такой их папаша? Он ведь и к нам приходил с обыском!
— Bellissima, не кричи, я не глухой.
Я чувствовал себя так, будто у меня двое строптивых детей — и неважно, что одному из них одиннадцать лет, а другой сорок. Будь оба и вправду детьми, я бы развел малолетних скандалистов по разным углам и оставил думать о своем поведении. Но по крайней мере с Беллой этот трюк не пройдет.
— В конце концов, — заметил я, — Артур приходил к нам давно. Гарри наверняка забыл об этой истории.
— Так пусть теперь вспомнит! Ты в курсе, спрашиваю, что их отец — тухлоед? Что он вечно, будто цепной пес, вынюхивает, кто вредит его любимым маглам? И что ему даже не платят за рейды! Никто не хочет руки марать!
Я сделал глубокий вдох.
— И что Гарри на это?
— Сначала молчал, потом попросил не говорить так о семье его друзей… «Друзей»!
Она села на кровать и подперла голову руками.
— Ты же сама боялась, что Гарри будет плохо в Гриффиндоре, — не удержался я от укола. — Как видишь, ему там хорошо…
— Не до такой же степени! Руди, ты должен с ним поговорить. Объясни ему, уговори, запрети в конце концов!
Ну да, конечно. Чтобы он продолжал дружить с Уизли из чистого духа противоречия?
— Я так его ждала, — сказала вдруг Белла и всхлипнула. — Я так соскучилась. А вышло черт знает что… Поговори с ним, я тебя прошу…
Я бы скорей ожидал увидеть плачущую мантикору. Это было так странно и неожиданно, что я даже испугался. Подошел, обнял Беллу и похлопал по спине:
— Красотка, да что с тобой?! Конечно, я с ним поговорю… И в любом случае паниковать рано. Детская дружба легко начинается и так же легко заканчивается. Сегодня лучший приятель, а завтра заклятый враг.
Белла бросила на меня короткий взгляд и отвернулась. Потом вскочила и молча ушла в ванную.
М-да. Чудесно начинаются первые каникулы, что и говорить…
Глава 7
И тогда он решил применить хитрость.
После разговора с Беллой я полночи не мог заснуть от того, что полная луна светила в окно, а поднять палочку и задернуть гардины было лень. Снаружи поскрипывали под ветром ветви яблони, на коврике посапывал и вздыхал Спайк.
Зато утром едва удалось заставить себя встать. Рождество всегда вызывает блаженное чувство свободы и желание полентяйничать. В кои-то веки ничего не надо делать и можно никуда не спешить… За окном едва начинало светать, хотя было уже восемь с четвертью. Красотка еще спала. Я спустился в столовую, где Динки уже накрыла к завтраку, налил себе кофе и стал ждать Гарри, перелистывая “Пророк”.
В девять часов по радио начались новости. «Вчера министры магии восьми республик бывшего Советского Союза встретились в городе Zmiev, чтобы подписать договор о создании Евразийской магической конфедерации, — вещал диктор. — Подписан предварительный протокол так называемых Змиевских соглашений, которые окончательно закрепляют исчезновение СССР как субъекта международного магического права…».
Я сделал громче, но тут за спиной раздалось цоканье когтей по паркету. Явился Хаски — значит, и Гарри где-то недалеко. Повернув голову, я заметил его силуэт в проеме двери. При виде меня Гарри застыл на пороге, но потом, видно, решил, что нет смысла поворачивать обратно, раз уж пришел.
— Доброе утро, папа.
Он поцеловал мою руку, а я обнял его.
— Привет. Рад, что ты наконец дома.
Гарри только плечами пожал. Сел напротив и принялся накладывать себе на тарелку яичницу. Хаски улегся на полу рядом с его стулом.