Опустив голову, Ральф добавил:
— Наверное, это моя вина. Днем я присматривал за Гарри, но мне и в голову не приходило, что…
— Ты не мог следить за ним сутки напролет, — ответил я, пожав плечами.
Делать виноватыми подростков точно не было смысла.
— Я думаю, в подземелье был еще Уизли, — очнулся наконец Драко. — Он тоже в лазарете. Видели, он спит вон на той кровати? Ну, и грязнокровка, наверное, она везде с ними ходит…
— Что за грязнокровка? — спросил я и машинально добавил: — Драко, следи за языком, заглушка здесь не стоит.
— Гермиона Грейнджер, — Драко словно выплюнул эту фамилию.
«Гермиона… Но она тут ни при чем…».
Так вот она, та самая загадочная подружка Гарри! Теперь понятно, почему он так старался лишний раз ее не упоминать…
Но сейчас это уже не имело значения.
Я хотел еще что-то спросить, но тут за ширмой послышалось движение. Появилась Помфри с двумя целителями в светло-зеленых мантиях. Одного я знал — это был Уилбур Пенхоллоу, заведующий отделением магических травм в клинике святого Мунго.
Нас всех выставили. Драко перед уходом оставил на столике подарок для Гарри — коробку шоколадных лягушек.
Из-за ширмы слышались голоса, звяканье инструментов, певучие, словно музыка, диагностические заклятия. Минут через двадцать целители вышли. Младший протянул Помфри свиток пергамента, исписанный мелким неразборчивым почерком, и принялся что-то объяснять, тыкая в него палочкой.
— Какие результаты? — спросил я Пенхоллоу, который протирал очки носовым платком.
— А вы, собственно, кто? — спросил он удивленно, поскольку лишь сейчас обратил на меня внимание.
— Опекун Гарри.
— Понятно, — целитель вздохнул. — Как вы уже знаете, примерно пять часов назад на ребенка было совершено нападение, и он сильно пострадал. К счастью, оказавшийся поблизости директор школы своевременно провел реанимационные мероприятия. Была вызвана дежурная бригада из нашей клиники. Сейчас непосредственной угрозы для жизни мальчика нет, но окончательно говорить о его состоянии можно будет, только когда он придет в сознание.
— А это вообще случится?
Целитель поморщился.
— Мы верим, что лечение окажется успешным. Но, конечно, нужно быть готовым ко всему.
— Ясно…. Спасибо за откровенность.
Он пожал плечами и повернулся к своему помощнику, тут же забыв о моем существовании. Зато подошла Помфри со списком зелий.
— Я прошу прощения, вы не могли бы аппарировать в Лондон? У нас нет вот этого, этого и этого…
Я разбудил Беллу — она сонно потянулась и попыталась укрыться, но тут же резко открыла глаза и села на кровати. Вспомнила… Не дослушав меня, вскочила и скрылась за ширмами. Когда я заглянул туда, она уже сидела у кровати Гарри, держа его за руку, как пару часов назад, и, казалось, не видела и не слышала ничего вокруг.
***
Я аппарировал сразу за воротами Хогвартса. В Косом переулке обошел все аптеки, которые были уже открыты, и перебудил хозяев закрытых. За одним из снадобий пришлось отправляться в Дублин, в Высшую школу зельеварения. Там его тоже не было в наличии, но мне обещали приготовить и прислать в Хогвартс к трем часам пополудни.
Зелья, насколько я мог судить, были все, как на подбор, «убойные» — такими лечат от последствий тяжелого инсульта.
Или множественных круцио…
Когда я вернулся в школу с коробкой лекарств, огромные часы над входом показывали без пяти минут десять. В холле толпились ученики, двери Большого зала были закрыты, над ними светилась надпись: «Не шуметь! Идет экзамен!». На втором этаже было безлюдно, лишь мадам Помфри через приоткрытую дверь лазарета спорила с какой-то девчонкой.
— …Сожалею, но это исключено. Поттер еще без сознания, навещать его нельзя. Попробуйте зайти вечером. Нет, Уизли тоже нельзя видеть, он спит.
Девочка развернулась и пошла по коридору мне навстречу. Гриффиндорская мантия, густые вьющиеся волосы… Где-то я ее уже видел.
Я метнулся в лазарет, сунул Помфри коробку с зельями и рванул обратно по коридору. К счастью, девчонка не успела далеко уйти.
— Мисс Грейнджер! Подождите!
Она обернулась, поспешно вытерев глаза рукавом.
— Меня зовут Рудольф Лестрейндж, я опекун Гарри…
Девочка вздрогнула и сделала шаг назад. В ее взгляде мелькнул не то страх, не то враждебность. То ли ей была известна наша репутация, то ли ее напугал мой вид. Еще бы — я сейчас, наверное, походил на маньяка.
— Мне очень нужно с вами поговорить, — я старался, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее. — Вы ведь были с Гарри в подземелье?
— Д-да, но… Я ничего не знаю. Простите, мне надо идти.