Мы поднялись повыше, и город под нами казался теперь ненастоящим, словно панорама в магазине игрушек. Дома, похожие на картонные коробки, огни автомобилей, сливающиеся в сплошные алые ленты, — их было так много, что они еле двигались по улицам, будто черепахи, выстроившиеся в очередь к кормушке. Ральф, который лучше всех знал маршрут, летел впереди. Через четверть часа он свернул ненадолго к северу, огибая горящее здание, над которым поднималось облако черного дыма. Потом нас подбросило воздушной волной — в нескольких сотнях ярдов, грохоча винтами, пролетел магловский вертолет. Он тащил воду в огромном баке. Интересно, его пилот заметил цепочку огоньков справа по курсу? Скорее всего, был слишком занят пожаром, чтобы обратить на нас внимание, а может, принял за инопланетян.
Через полчаса Лондон, наконец, закончился, и потянулись пригороды — ряды аккуратных разноцветных домиков внутри сетки шоссейных дорог. Потом Гарри принялся раскачивать древко метлы, так что золотой шар прыгал туда-сюда — сигнал, что надо остановиться. Минут пять мы висели в воздухе, пока он рылся в чемодане, разыскивая шапку и перчатки, — на такой скорости было холодно, несмотря на царившую внизу жару.
Ральф старался лететь над Темзой, чтобы не потеряться. Алое пятно — отражение солнца — бежало впереди нас по воде, повторяя прихотливые извивы реки. Над Ридингом мы опять остановились, чтобы свериться с картой. Ральф пожаловался, что от ветра у него слезятся глаза, и я сменил его в авангарде. Пришлось спуститься ярдов на триста, чтобы не прозевать Ньюбери, а потом еще минут двадцать кружить над окрестностями, пока я не различил знакомую ратушу с остроконечным шпилем. Оттуда мы свернули на юг. Десять минут полета над илистыми берегами Кеннета — и справа мелькнули домишки Мартинсбери, рядом с которыми возвышалось уродливое недостроенное сооружение молочно-белого цвета. Площадку обсели грузовики со стройматериалами, похожие сверху на крупных жуков.
А слева уже виднелся Заячий холм — старинное место обитания «доброго народца». Рассказывали, что когда-то все звери и птицы в этих местах умели говорить по-человечески, и еще мой прапрадед по матери встречал здесь таинственного и могущественного Заячьего короля. К северу холм круто обрывался вниз, отбрасывая длинную тень на равнину, а к югу пологий лесистый склон плавно переходил в разноцветье парка.
Здесь уже можно было сбросить разиллюзионное. Обернувшись назад, я увидел, как из воздуха появляются Гарри, надвинувший шапку на самые глаза, и Белла, стучащая зубами от холода. Ветер развевал и трепал ее юбку. Внизу тем временем показались башенки и дымовые трубы, и я махнул рукой, сигналя, что пора снижаться.
Гарри ушел в пике и выровнял метлу ровно за секунду до того, как врезался бы в гравий на подъездной дорожке. Не оглядываясь, он взбежал по каменной лестнице и исчез в доме. Когда мы поднялись следом, эльф распахнул перед нами дверь. Изнутри доносились ароматы цветов и свежесваренного кофе. Писклявым голосом эльф прокричал:
— Добро пожаловать в Седжтон-парк!
***
В обитель моих родственников Белла вошла, вскинув голову и громко стуча каблуками. В холле нам навстречу вышла Ли. Она-то как раз появилась почти неслышно — мягкие мокасины гасили звук шагов. На груди у Ли спал ребенок, привязанный широкой пестрой шалью.
— Привет, — она улыбнулась. — Почему так долго? Мы ждали вас в начале девятого.
— На метлах летели, — пояснил Ральф, чмокнув ее в щеку. — Ого, какой уже здоровый! — он заглянул внутрь шали и пощекотал младенца. — А куда девался Гарри?
— Ушел наверх, — ответила Ли и добавила с милой улыбкой: — Какой-то он сегодня неразговорчивый… Почему?
Ну, конечно, а то она не знает…
Ральф убежал куда-то. Пока эльф суетился вокруг чемоданов, к нам вышла Элла, в элегантной мантии и безупречно причесанная. Рядом с ней Красотка в своем цыганском наряде и с волосами, растрепавшимися от перелета, выглядела так, словно чудом спаслась от маглов, которые тащили ее на костер. Впрочем, Элла даже глазом не моргнула и заулыбалась с таким видом, будто ждала этого визита всю жизнь.
— Я так рада тебя видеть, дорогая!
Она звонко поцеловала воздух в дюйме от Беллиной щеки.
— Мне срочно нужно выпить, — объявила Белла так громко, словно все вокруг были глухие. От ветра она еще и охрипла, так что эффект был что надо.
Началось… Красотка в курсе, что ее здесь не любят, поэтому нарочно ведет себя, как последняя шпана и алкоголичка.
— Разумеется, — ответила Элла. — Смородиновая настойка подойдет?