– Ну то есть получается, самостоятельно это сделать невозможно. Нужно найти…
– А сам человек не сможет дать то… То есть это смотрите, это как раз то, что отключает ум, как я это называю. То есть человек, то есть человек – это есть «ум». Есть не сможет сам придумать, представьте… Вот представим, что я «ум». Я же не могу сам себе умом придумать, как свой «ум» отключить. «Ум» же защищается, он такое не предложит, вы понимаете, что если что-то предложишь, что сложное, но оно все равно слабенькое. Ну вот, поэтому только человек извне может дать совет и сказать, что нужно сделать.
– А человек может перегореть? То есть он получает вот эти все алгоритмы – наверняка у вас было в практике что-то такое и не делает этого. У него все есть, он понимает, что результат будет превосходным, но все равно он не может переступить через это.
– Очень. Конечно, это очень часто, это очень часто.
– А почему?
– Это очень часто. Ну просто человек… Ну, чтобы вы понимали, для человека это как, я не знаю, как убить себя. Это и есть то, что отключает «ум». То есть он, «ум», то есть он робот с установками, со страхами, принципами и стереотипами. И представьте, я их сломаю. И я беру и говорю: «Слушай, ты сейчас должен взять и сказать, я не знаю, там, своей девушке то, что тебе в ней не нравится. А для него это страх. Или ты должен взять и встретиться со своим отцом и поговорить о том, спросить его о том, какой у него был первый секс». То есть это ненормально, то есть смотрите: это как раз и есть, что такое, допустим, консервативность, да? Консервативность, допустим, как раз России. В Европе она тоже есть, но она слабее. Это как то, от чего сейчас все страдают. То, что все, то есть старое поколение людей и вот это консервативная наша страна, она сейчас больна вся от того, что все стесняются всего этого. То есть 99 % семей в школе, я был этому, этим свидетелем, дети стесняются родителям говорить, что у них появился мальчик или появилась девочка или что им кто-то нравится. Они этого стеснялись просто. То есть и это настолько все вот это скрыто, завуалированно и дико, что это просто какой-то кошмар. А это и есть блоки. Потому что это копят, люди копят, копят обиды, копят агрессию, копят еще что-то. То есть я считаю, то есть что правильно делать, да, что нужно как раз говорить все как есть. То есть вот мне не нравится ваша музыка, я вам это и скажу. А вы меня как-то обидели, я вам это скажу, что меня обидело. То есть надо все это… а в России так не все делают. И от этого болеет и страдает, от этого как раз люди закрываются, и у них миллион блоков. Получается, чтобы быть открытым, чтобы было сознание, ни в коем случае, ну, чтобы быть осознанным и было внимание свободное, нужно не накапливать вот эти все психологические блоки.
– Ну, получается, людям в других странах, им в этом смысле проще, потому что, ну, окружение по-другому реагирует, и люди не боятся за то, как на них будут смотреть. Может быть, человек даже у нас скажет так: «Я выскажу ему все обиды, он меня за это ударит. Зачем мне это надо?» Ну, в школе, например, ребенок, да там, его старший задирает какой-нибудь…