Гарри кивнул, поднялся, зевая, и исчез в зарослях.
***
Я тоже закрыл глаза, подставив лицо солнечным лучам. В лесу было тихо, только где-то высоко над головой щебетали птицы, зато от школы доносились вопли и смех. Приоткрыв один глаз, я увидел, что на том месте, где недавно сидел Гарри, свернулась кольцами большая гадюка.
Минут через двадцать в кустах послышался шум, очень слабый, и слегка дрогнули ветки. Гадюка мгновенно соскользнула с колоды и скрылась в траве. А на полянку уже выбрался Гарри со свертком в руках. Он выглядел теперь немного бодрее.
— К тебе змея приходила, — сообщил я, — но уползла.
— Может, она еще здесь…
Гарри присел на корточки и, положив ладонь на землю, что-то сказал на парселтанге. Для меня это все звучало одинаково: как бесконечное «хш-шсс». Давешняя гадюка появилась почти сразу же. Гарри взял ее на руки и улегся на траву, положив змею себе на грудь. Гадюка шипела и быстро-быстро касалась языком его щеки, словно целовала.
Пока они переговаривались, я занялся делом. Расстелил на траве гладкую, переливчатую, словно морская волна, мантию и принялся водить над ней палочкой, захватывая каждый раз полоску шириной не более трех дюймов. Под действием чар мантия светилась ровным бирюзовым цветом и лишь временами мигала там, где полотно прорвалось или потерлось. Она была изготовлена очень качественно, заклятия вплетены прямо в ткань — старинная ручная работа, в наши дни так кропотливо уже никто не делает.
У меня за спиной Гарри негромко засмеялся.
— Пап, знаешь, как гадюка меня назвала? Сейчас попробую перевести… Что-то вроде: «ни разу не перелинявший змееныш, который непочтительно шипит на старших».
— Тебе подходит. А с чего она так решила?
— Да я спросил насчет пары слов из драконьего языка, которые слышал от Норберта… Наверное, это какие-нибудь ужасные ругательства. Я бы на месте Норберта тоже ругался, если б меня запихнули в ящик.
— Кстати, в Хогвартсе кто-нибудь знает, что ты змееуст?
Гарри, кажется, напрягся.
— Только Ральф и Драко, — осторожно ответил он. — Рону я ничего об этом не говорил…
Я не дослушал, потому что в это мгновение добрался до одного из углов мантии, и ткань вспыхнула ярко-синим. Склонившись над ней совсем низко, я наконец сумел «проявить» заклятие. Ага, так и есть. Будто туго свернутая спираль, зацепленная за шов…
Гарри сел и заглянул мне через плечо.
— Это что?
— Твой неизвестный доброжелатель пытался за тобой следить, вот что. Ему было интересно, куда ты станешь ходить в этой мантии.
А «маячок» очень сильный, судя по свечению. Примерно две недели назад поставлен, и хватит еще на пару недель. Значит, неизвестный друг Джеймса временами проникал в гриффиндорскую спальню, чтобы подновить его. Все-таки надеялся, что Гарри воспользуется подарком.
— Я возьму мантию, чтобы изучить получше? — спросил я.
— Бери, — равнодушно ответил Гарри. — Мне она не нужна.
Он распрощался со змеей, потом опять зевнул и рассеянно сказал:
— Знаешь, гадюка говорит, что тот тип, который был ночью в лесу, там не живет. Он откуда-то приходит. Змеи называют его… как бы это перевести?.. «человек с двумя голосами». То есть, это не голоса, конечно, змеи же глухие. Я сам не очень понимаю, что они имеют в виду. Может, у него походка меняется, или еще что.
— Гадюка могла бы его узнать? — спросил я.
Гарри покачал головой.
— Вряд ли. Змеи плохо отличают одних людей от других. Тот тип — «говорящий», в смысле, владеет парселтангом, поэтому она его запомнила. Кто бы это мог быть? Может, Снейп?
— Нет. Он точно не змееуст.
Очень, очень странно. Неужели и вправду…
Нет, это исключено. Я даже головой потряс, чтобы прогнать дурные мысли. Если даже Темный Лорд вернулся, что он потерял в Запретном лесу?
Надо будет попросить Люциуса, чтобы инициировал расследование Совета попечителей. Не нравятся мне странные типы, которые тут шляются…
Я поднялся, сложил мантию-невидимку и протянул Гарри руку.
— Вставай. И послушай меня внимательно. У нас с твоей мамой сейчас… не то чтобы неприятности, но есть кое-какие проблемы. Так что ты это учти. Пожалуйста, ни во что не встревай и не лезь, куда не следует. И в лес больше ни ногой! Ладно? Ты обещаешь?
Гарри с готовностью кивнул. Потом мы вдвоем дошли до Хогвартса. Солнце уже склонялось к горизонту, и от дракучей ивы протянулась длинная тень.
В холле нам навстречу попался молодой человек в фиолетовой мантии и тюрбане. На приветствие Гарри он ответил, слегка заикаясь. Вот, стало быть, тот самый Квиррелл, который, если мои предположения верны, служит здесь глазами и ушами Райкрофта… Может, это он пугает в лесу первокурсников? Но зачем это Службе разведки? Да и ее сотрудники, при всех своих талантах, все же не поголовно змееусты.
Вернусь домой, надо будет сразу же связаться с Люциусом… Он мне сейчас нужен, как никто.
Гарри тем временем попрощался со мной и ушел на факультет, а я направился к МакГонагалл. От одной мысли о предстоящем разговоре начиналась зубная боль.
Глава 11
Страшная тишина опустилась на лес. Если бы сердце Венди билось, они бы, наверное, услышали.
Беседа с МакГонагалл, как и следовало ожидать, оказалась катастрофичной. Декан Гриффиндора была в ярости и первым делом попыталась указать мне на дверь.
— Профессор, — я не оставлял надежды ее уговорить, — поведение моей жены недопустимо, но я очень прошу вас ее извинить. Поймите, мы обеспокоены…
— По-вашему, это служит оправданием?
Но я упорно гнул свою линию:
— В Запретном лесу скрывается посторонний, и, судя по всему, он опасен. При этом туда посылают первокурсников. Не верю, что это было ваше решение.
Удар попал в точку, потому что МакГонагалл вспыхнула.
— Я не собираюсь обсуждать с вами, кто и как здесь принимает решения!
— А я думаю, — сказал я, глядя ей в глаза, — что вы не с легким сердцем отправили туда детей. Почему вы согласились?
— Поттера и Малфоя сопровождал сотрудник школы! — отрезала она. — Никакая реальная опасность им не угрожала.
— Правильно ли я понимаю, что вы не считаете опасным наличие в лесу сумасшедшего — а кто еще станет пить кровь единорога?
— По этому факту проводится разбирательство, — ледяным тоном ответила МакГонагалл. — Не сомневайтесь, администрация школы примет меры.
Однако, как декан Гриффиндора ни старалась сохранить позиции, почва все же была зыбкая, и МакГонагалл вынужденно перешла от атаки к обороне. Здесь мне стоило бы «дожать», но я сделал лишнюю паузу, и МакГонагалл мгновенно ею воспользовалась. В другой ситуации я бы аплодировал ее бойцовским качествам.
— Мистер Лестрейндж, — спросила она, прищурившись, — надеюсь, вы в свою очередь не откажетесь ответить мне на один вопрос… Почему Гарри верит, будто в лесу скрывается Сами-Знаете-Кто?!
— Разве? — я сделал удивленное лицо, пытаясь понять, куда она клонит.
— Вот именно. Он слышал об этом, как я понимаю, от кентавров и рассказал вашей жене. А та обвинила школьную администрацию в распускании слухов.
— Профессор, прошу принять мои извинения. Никто лично вас ни в чем не обвиняет. Мало ли что мог сказать кентавр…
— Дело не в том, что он сказал, — нанесла МакГонагалл решающий удар, — а в том, что именно услышал Гарри! Меня мало заботит мнение вашей супруги, но очень беспокоит психологическое состояние моего ученика. Чтобы сделать далеко идущие выводы на основании болтовни кентавра, нужно быть во власти навязчивой идеи. Неудивительно, что Гарри везде ищет признаки возвращения Сами-Знаете-Кого, если приемные родители забивают ему голову пропагандой!
— Профессор, вы уверены, что сейчас самое время затевать идейный спор?
— Мистер Лестрейндж, я уверена только в одном: если так дальше продлится, я буду вынуждена обратиться в Управление по делам несовершеннолетних волшебников! Мне не нравится то воспитание, которое получает Гарри. Вдобавок психологический климат в семье — судя по поведению вашей супруги, — совершенно не подходит ребенку. Настоятельно прошу вас пересмотреть свой подход, иначе я как декан факультета и законный представитель интересов своего ученика буду добиваться опеки над ним. Я вас предупредила!