— Спасибо и на этом, — ответил я сквозь зубы.
Чертова старая кошка… О ребенке решила позаботиться, смотрите-ка! А где она была, когда он жил у маглов?
Я вернулся домой, но Беллы еще не было. Она появилась лишь около полуночи, изрядно навеселе. Как выяснилось, сначала она поскандалила с Нарциссой — та заявила, что во всем виноват Гарри, а Драко из-за него чуть не погиб. Потом сестры все же помирились и отправились продолжить разговор в «Элизиум», самый дорогой магический ресторан Лондона. Там-то Красотка и нагрузилась.
После этого я сорвался и начал на нее орать. Нашла время напиваться, когда по ее вине нас ждет очередной иск! Ее вообще нельзя выпускать на люди без намордника!
Белла решила, что лучший способ защиты — нападение.
— А зачем ты ходил к МакГонагалл? — обрушилась она на меня с упреками. — Да пускай подает хоть сто исков! Только зубы себе переломает, мы и не такие дела выигрывали! А ты вечно пытаешься быть для всех хорошим, вот и получаешь одни пинки, сам виноват!..
Безобразный скандал затянулся почти до утра, а на следующий день Белла со мной не разговаривала.
От Люциуса тоже не было утешительных вестей. Совет попечителей начал-таки расследование, но Дамблдор затягивал дело. Между попечителями и школьной администрацией шла бесконечная переписка.
Наконец третьего июня, спустя неделю после инцидента, в школу все-таки допустили комиссию. Она обследовала Запретный лес, но отловила только парочку незарегистрированных кикимор — прочие опасные существа то ли попрятались, то ли их заблаговременно отогнали подальше. Правда, у меня было подозрение, что члены комиссии просто не решились далеко заходить в чащу. Зато в итоговом отчете было отмечено безобразное состояние стены, окружавшей школьную территорию. Во многих местах она обвалилась, так что в лес при желании мог забраться кто угодно. Дамблдору объявили выговор, на том дело и кончилось.
Я тем временем считал дни до окончания учебного года. Осталась всего неделя. Сейчас Гарри сдаст экзамены, вернется домой, и все будет в порядке…
***
Вечером четвертого июня пошел дождь. В ожидании «Ночного рыцаря» мы сидели на каменной стене у обочины дороги. Дождь накрапывал слабо, так что вода, скопившаяся в колее, лишь слегка подернулась рябью. Гарри ковырял в луже палкой — пытался найти головастиков. На нас он не смотрел.
Я сидел на стене и курил, глядя в низкое серое небо. Джеймс Поттер в длинной мантии устроился рядом. Временами он пытался что-то сказать, но вместо этого только вздыхал и ерошил на себе волосы.
Мне было так тоскливо, что хотелось только одного — лишь бы все быстрее закончилось. Все уже было решено и обговорено: куда переслать вещи Гарри и его книги, сможет ли он взять с собой собаку… «Лучше спаниеля, у нас маленький дом. Нет, змею нельзя, Лили их не любит… Да, конечно, Гарри будет вам писать…».
С шумом разбрызгивая воду из-под колес, перед нами возник «Ночной рыцарь». Дождь полил сильнее, а дворники на лобовом стекле автобуса заедало. Совсем молоденький прыщавый кондуктор соскочил с подножки и закричал, чтоб садились скорее. Джеймс внес чемодан Гарри и клетку с совой, обернулся к нам со ступенек.
Ну, вот и все…
Гарри подошел ко мне. У меня ком стоял в горле, я не мог выдавить из себя ни звука. Кое-как обнял Гарри, все время чувствуя на себе пристальный взгляд Джеймса. Откашлялся, сказал глухо:
— Веди себя хорошо, слушайся родителей, чтобы нам не было за тебя стыдно… Храни Мерлин.
Вышло глупо, фальшиво, не по-настоящему. Гарри, должно быть, почувствовал это, потому что ничего не ответил. Вывернулся из-под моей руки и пошел к автобусу, не оглядываясь.
— Побыстрее на посадке! — фальцетом выкрикнул кондуктор.
— Нет, не могу, — вдруг сказал Джеймс.
Гарри остановился.
— Что?
— Не могу, — повторил Джеймс хрипло. — Пропади все пропадом… Гарри, ты остаешься здесь.
— Место забронировано! — возмутился кондуктор, но Джеймс оттолкнул его плечом и потянул дверь на себя. Гарри растерянно сделал шаг вперед, но дверь уже почти закрылась, в узкую щель не смог бы пролезть и котенок. Сквозь стекло было видно, как в салоне Джеймс ожесточенно ругается с кондуктором. Еще секунда — и «Рыцарь» с ревом рванул вперед и исчез из виду.
А мы остались на дороге вдвоем.
Я проснулся, хватая ртом воздух, и в первое мгновение не мог сообразить, где я и куда девался Гарри. Потом стал различать в темноте знакомые очертания спальни. На грудь что-то давило, как свинцовая плита. Оказалось — Спайк. Привалился к моему боку и отдавил руку, так что затекшие пальцы еле двигались.
Когда спишь в неудобной позе, всегда снятся кошмары…
Но, несмотря на разумное объяснение, тревога не проходила. Я приподнял голову от подушки. Хаски тоже не спал, сидел на коврике рядом с кроватью. Увидев, что я проснулся, он легонько потянул меня зубами за руку.
— Что случилось? — спросил я. — Куда идти?
Но Хаски, кажется, и сам не знал. Дернулся было к двери, но тут же вернулся, покрутился на месте и жалобно заскулил.
Я зажег люмос и только теперь увидел Беллу — полностью одетая, она сидела у открытого окна, глядя в сад. Слышалось мерное постукивание капель по подоконнику, снаружи моросил дождь.
— Ты почему не спишь?
— Не знаю, — ответила она. — Не могу уснуть.
Раз заговорила со мной, значит, тоже нервничает…
Я больше не стал задавать вопросов. Откинул одеяло, сел и принялся одеваться. Спайк завозился во сне и положил голову на мою подушку. Одевшись, я подошел к Белле и протянул ей сигарету. Она поблагодарила кивком.
Внизу, в холле, часы пробили четыре раза. Сразу же вслед за этим раздалось хлопанье крыльев, и на мокрый подоконник приземлилась сова. Белла вздрогнула, уронила сигарету и кинулась к птице, но я успел перехватить письмо.
Промокший свиток, герб Хогвартса на сургучной печати…
Произошел несчастный случай. Аппарируйте немедленно.
МакГонагалл.
***
На этот раз ворота Хогвартса открылись сразу же. Замок лежал впереди черной громадой, светилось лишь несколько окон. В холле было почти совсем темно, но на лестнице при нашем приближении зажглись факелы. Было очень тихо, только шаги гулко отдавались в пустых коридорах, да еще откуда-то доносился низкий протяжный звук, будто ветер гулял в трубах или выла большая собака.
На стук нам открыли стеклянную дверь лазарета, затянутую накрахмаленной до жесткости белой шторой. Внутри пахло дезинфекцией и лечебными зельями. Школьная целительница провела нас в палату.
Там было почти пусто, лишь на койке у стены кто-то спал, завернувшись в одеяло. Кровать в дальнем углу была отгорожена серыми ширмами, которые рассеивали свет от лампы на столике. Теплый, нежный, неуместный здесь свет…
Гарри можно было бы счесть спящим, если бы не странная бледность, будто из него выкачали всю кровь. Губы почти сливались с лицом, кожа казалась прозрачной, зато четко выделялись размазанные багровые синяки на шее. Через нос был пропущен зонд для зелий, другая трубка — должно быть, от катетера, — тянулась из-под одеяла куда-то вниз. В воздухе над кроватью висел свиток пергамента, по которому, ни на мгновение не останавливаясь, бежало заколдованное перо, вычерчивая большие и маленькие зубцы.
Белла несколько секунд смотрела на Гарри. Лицо у нее было странно спокойное, словно она все еще спала. Потом она вынула из левого рукава палочку. Я напрягся, готовясь перехватить заклятие, — мне показалось, что она сейчас попытается убить целительницу. Но Белла всего лишь наколдовала себе стул — ножки громко стукнули по кафельному полу, — придвинула его к кровати, села и взяла Гарри за руку.
— Мальчик пока в тяжелом состоянии, — голос целительницы показался мне оглушительно громким. — Не приходит в сознание, сердечная деятельность неустойчивая. У нас были целители из клиники святого Мунго. Сказали, что Гарри слишком слаб, чтобы транспортировать его в Лондон. Но мы справимся и здесь, все будет хорошо, не сомневайтесь…