Рита уже поднималась со своего места — с ее точки зрения, я всегда много трепался не по делу.
— Это большая работа, — заметила она, оставляя на столе деньги за кофе. — Уговор. Но я жду от тебя хорошей отдачи.
Я почему-то думал, что она поцелует меня в щеку, как делала раньше. Но вместо этого Рита сжала на мгновение мою руку, а потом быстро зашагала к выходу из кафе. Да, она все-таки научилась ходить на каблуках… На улице ветер сорвал с ее шеи лиловый платок и понес невысоко над землей. Рита обернулась, но даже не попыталась побежать за ним. Через несколько секунд какой-то пухлый мужик, весь красный то ли от смущения, то ли от непривычных физических усилий, принес ей потерю, и Рита рассыпалась в благодарностях. Потом она свернула за угол, и я потерял ее из виду.
Поднялся ветер, вывеска кафе стала раскачиваться и скрипеть, как корабельные снасти. За стойкой со звоном разбилась чашка, и я посмотрел туда. Тем временем на стул рядом со мной упала тень, кто-то прокашлялся и неуверенно спросил:
— Простите, здесь свободно?
Я поднял голову и увидел Райкрофта.
Глава 16
— Мне нужны два юнги. Кто из вас будет мне служить?
Вот уж кого не ждали… Опомнившись, я наконец сказал:
— Свободно. Садитесь.
И очень медленно поставил свою чашку с кофе на стол.
Райкрофт приткнулся бочком на стуле, повесив на спинку поношенную серую мантию. Выглядел он еще хуже, чем в нашу первую встречу. Залысин в волосах стало больше, закатанные рукава рубашки не отличались свежестью, а глаза за толстыми стеклами очков казались расплывшимися пятнами.
Хихикавшая девушка за соседним столиком бросила на него короткий взгляд и тут же отвернулась — анекдот, который рассказывал ее спутник, занимал ее гораздо больше.
Райкрофт заказал подошедшей официантке чаю и повернулся ко мне:
— Ну, как ваши дела? Как здоровье Гарри? — он изобразил на лице обеспокоенность. — Я слышал, у него была травма в Хогвартсе…
— Пока сложно сказать, — уклончиво ответил я. — Мы надеемся, что обойдется без последствий, но окончательной уверенности нет.
— Надеюсь, все будет в порядке, — участливо заметил Райкрофт. — Во всяком случае, выглядит мальчик неплохо. Хотя, наверное, в Мунго настаивают на дополнительном обследовании?
Уже пронюхал, сволочь!
— Ничего не могу сказать, — ответил я сквозь зубы. — Это будут решать целители.
— Конечно, конечно, — закивал Райкрофт. — Но, мне кажется, нет причин для беспокойства. Колдомедики так любят сгущать краски… В конце концов, в Хогвартсе есть хорошо оснащенный лазарет на случай чего.
К чему он клонит, было ясно, как день.
С каким удовольствием я бы его сейчас придушил…
Тем временем официантка принесла Райкрофту чай. Он бросил туда сахар и принялся его размешивать.
— У нас тоже выдался нелегкий год, — заметил он со вздохом. — Представляете, лишились ценного сотрудника. Талантливый исследователь, погиб совсем молодым…
— Вот как? Сочувствую.
— Его звали Квиринус Квиррелл. Вам это имя знакомо?
— Ни разу в жизни не слышал, — сказал я, отодвигая свою чашку и откидываясь на спинку стула. — А что он изучал?
— Европейскую нечисть.
— Надо же… Не знал, что это входит в компетенцию вашего отдела.
— О, у нас работают очень разносторонние люди, — на лице Райкрофта мелькнула и пропала усмешка. — Так вот, он узнал, что в Албании водится редкий вид нечисти, решил съездить туда в отпуск и…
— И доигрался, — закончил я, не сдержавшись. — Впрочем, в вашем отделе народных игр это, наверное, не редкость?
— Бывает, — без тени смущения согласился Райкрофт.
— И что, нашел ваш Квиррелл свою нечисть?
— А вы как думаете? — мгновенно парировал он.
— Ну, мне-то почем знать? — развел я руками.
Не сводя с меня взгляда, Райкрофт маленькими глотками пил чай.
— Послушайте, Рудольф, — вдруг сказал он, — давайте начистоту. Мне кажется, вы к нам как-то негативно настроены. Это даже обидно. Лично я к вам всегда прекрасно относился. Я с вами откровенен…
— Правда?
— Представьте себе, — закивал Райкрофт. — Больше того, я считаю, что мы могли бы сотрудничать. Знаете, у меня есть для вас хорошее, очень хорошее предложение. Надеюсь, вам понравится. Я тут подумал на днях: что, если мы…
— Увольте, — перебил я. — Не хочу иметь с вами дела.
— Что, даже не выслушаете?
— Нет.
Райкрофт вздохнул.
— Ну, на нет и суда нет… Вижу, у вас все-таки плохое настроение. Наверное, сегодня неудачный день.
Он допил чай и стал рыться по карманам. Потом аккуратно отсчитал мелочь за чай и положил на стол.
— Жаль, что так вышло, — печально сказал он. — Что ж, если передумаете, вы знаете, где меня найти. Передавайте привет Гарри. Желаю счастливо проводить его в Хогвартс на следующий курс.
Сам не знаю, как я сдержался и не выплеснул ему в физиономию остатки кофе.
Райкрофт тем временем взял со спинки стула свою мантию, слегка поклонился мне и ушел.
— Пап…
Я обернулся и увидел, что рядом стоит Гарри, уже переодевшийся из форменной одежды в обычную.
— Все нормально? — спросил он. — У тебя такое странное лицо… А с кем ты разговаривал? Это тот самый Джон, который был на охоте у мистера Скримджера, да?
— Угу, — ответил я. — Случайно встретились, поговорили о всякой чепухе.
— Ясно… Так как мы отправимся в Хогвартс? На «Ночном рыцаре» или через камин?
— Что? В Хогвартс?
Я успел забыть, ради чего сегодня так рано явился. После встречи с Райкрофтом настроение было ни к черту.
— Извини, сегодня не получится, — пробормотал я. — Появились срочные дела…
После долгого молчания Гарри холодно произнес:
— Понятно. Ладно, давай домой.
***
На следующий день после разговора с Райкрофтом я навестил клинику святого Мунго. Главный целитель на сей раз отводил взгляд и мямлил что-то вроде:
— По здравом размышлении мы пришли к выводу, что нет необходимости помещать ребенка в стационар…
Ничего другого я и не ждал.
Колдомедик посмотрел на меня с извиняющимся видом и добавил:
— На нас оказывают сильное давление. Поймите, я не могу…
— Да, конечно, — ответил я, распрощался и ушел. Больше там делать было нечего. Своим визитом Райкрофт и так ясно дал понять, что оставить Гарри дома не получится.
К тому времени я уже засомневался — а стоило ли с ходу отвергать его предложение? Может, все-таки встретиться и узнать, в чем суть дела? В конце концов, это меня ни к чему не обязывает…
Чтобы успокоиться и подумать, я еще пару часов бродил по Лондону. Вернувшись домой, застал Беллу в ярости. До дня рождения Гарри оставалось две недели, и мы уговорились сегодня отправиться за подарком, но из-за моего отсутствия ей пришлось ходить по магазинам в одиночку.
Как оказалось, Белла обошла чуть ли не все лавки в Косом переулке. В конце концов она остановилась на антикварной квиддичной форме, которую — как заверял продавец — когда-то носил сам Дай Ллевелин*. Подарок Белла припрятала в нашей гардеробной, но теперь достала, чтобы показать мне. Развернув сверток, она бережно разложила мантию на столе.
Светло-зеленая ткань в красную полоску выцвела от времени и была перепачкана землей, а на боку виднелась прожженная дыра с неровными краями. Белла гордо сообщила, что, по словам продавца, именно в этой мантии был Ллевелин, когда на него в Греции набросилась химера.
Обошелся этот кусок тряпки, как выяснилось, в пятьсот галлеонов. Надо было мне в свое время идти в портные — озолотился бы, раз у них такие расценки!
Правда же заключалась в том, что такие мантии, принадлежавшие якобы «самому Ллевелину» или «самим Бродмурам», ежегодно шьют десятками, а потом старательно рвут и пачкают, чтобы выдать за поношенные. Это уж не говоря о том, что если бы Ллевелин действительно был в этой мантии в момент нападения, от нее остались бы разве что оплавившиеся пуговицы. Ну, любят химеры мясо с подгорелой корочкой…