— Лизка, портал! Срочно!
Я грязно выругалась, про себя, правда. Под ладонями мужчины, поддерживавшими бессознательную девушку, виднелась кровь. В нашем веке, конечно, отличные врачи, но до богов им ещё ой как далеко.
Мысли скакали в голове сумасшедшими белками, когда я сопровождала Дитора и Элку к порталу в подвале дома.
Несколько щелчков, закрытая кабина, и остается только молиться…
— Лизка, — подал голос растерянный Алекс. И когда я повернулась, протянул флешку — накопитель этого времени. — Дитор сказал, тут все, что они собрали по этому делу…
Порывшись в сумке, доверху набитой различными гаджетами, я достала широкое плоское треугольное устройство, универсальный считыватель информации, или «Усики», как изгалялся с названиями народ в «Аське», приложила к нему флешку и выждала положенное время. «Усики» сначала чуть слышно зажужжал, потом мигнул зелёным, замер и выключился. Сам. Что за…
— Батарея вроде в порядке, сама перед командировкой меняла, — я растерянно посмотрела на напарника. — Алекс, давай ты.
Сама не знаю, чего я ждала от напарника, возможно, каких-то скрытых умений, развившихся в нём после «Земли изначальной», или же внимательного, «не замыленного» взгляда на прибор. Увы и ах. «Усики» не заработал и у Алекса. Просто отказался включаться.
Мы переглянулись.
— Что дальше? — поинтересовался Алекс чересчур напряженным, как мне показалось, тоном.
Я наморщила лоб, обдумывая одну бредовую, на первый взгляд, идею.
— Ты перед отъездом с документами возился. Не припомнишь, чей это дом? В смысле, кто хозяин?
— Как и у остальных домов «Аськи», — недоумённо пожал плечами парень, — любой агент.
— То есть так, да? Алекс, хочешь домового увидеть?
— Зачем? — нахмурился парень.
Хороший вопрос. Правильный.
— Затем, что дополнительную защиту на дом, как и «отвод глаз», может поставить только он, — сообщила я прописную истину не доучившемуся напарнику.
— Лизка, ты снова чего-то боишься?
Да в кого ж ты такой умный? Неужто в маму с папой?
— Я никогда не боюсь, — я окинула взглядом комнату, мысленно начиная обряд, — но постоянно опасаюсь. И мне не нравятся ни раненая Элка, ни внезапно выключившееся устройство. Да и сама не работающая флешка мне не нравится…
Вызвать домового оказалось намного проще, чем пойти на контакт с кикиморой, его часто ворчащей супругой.
Сев в древнее, обшарпанное кресло, я прикрыла глаза, мысленно представила себе, кого именно хочу увидеть, и, чуть покачиваясь, негромко позвала:
— Хозяин батюшка, выйди, пообщаемся.
Появившееся перед нами с Алексом существо отдаленно напоминало человека, вернее, гнома, каким его описывают в старинных мифах и сказках, только конечности казались слишком длинными, борода — серой, а тело — бочкоподобным. Белесые волосы развевались по воздуху и без ветра, серые глаза смотрели внимательно и цепко.
— Звала, хозяюшка? — прогудело существо.
— Защита нужна, батюшка, по всему кругу, да и отвод глаз для чужаков и дураков, — вспомнила я наставления Дарика.
— Сделаем, — прогудела сущность. — Ещё что?
— Благодарствую, батюшка, это всё.
Домовой исчез. Я повернулась к Алексу.
— Рот закрой. Муха влетит.
— Лизка, — изумленно пробормотал парень, — есть то, чего ты не знала бы или не умела бы?
У меня язык зачесался ответить пошлостью, пришлось прикусить его и встать с кресла.
— Будешь учиться — и ты научишься. Пошли. Нам надо к одному знакомому заглянуть.
Знакомый, молодой человек лет двадцати пяти, патлатый и неряшливый в быту, жил через дом от меня и считался подающим надежды программистом. Вернее, сам он гордо называл себя программистом, в округе к нему обращались исключительно как к компьютерщику.
— Митька, — позвала я, подойдя к заросшему травой по пояс одноэтажному саманному дому, — Митька, выгляни в окошко, дам тебе горошка.
Рядом тихо фыркнул Алекс.
Из распахнутого настежь окна показалась лохматая голова рыжего цвета.
— Лизка? Жива, что ли? — сонно хлопая большими, практически совиными глазами, поинтересовался Митька.
— Как видишь, — хмыкнула я. — Зайти можно?
— Угу. Если змей не боишься, — сострил умник.
— Откуда у тебя змеи, Митька? Ты их всех, поди, подъел, — проворчала я, зная, что сосед беден, как церковная мышь.