— Подумаем, — Люшков сделал пометку в записной книжке. — Подумаем. Он сейчас у тебя?
— Да.
— Значит так, Малкин. В случае приезда Сталина в Сочи всю ответственность за его безопасность вне дачи бери на себя. Власик и прочая генеральская шпана, которая его окружает, это принеси-подай. Твоя задача — организовать надежную охрану на маршрутах следования, в местах посещения и в ванном корпусе. Понял? В ванном корпусе! И немедля займись трассовой агентурой. Почисти ее, еще раз проверь всех. Всегда помни про участь ленинградских чекистов, допустивших убийство Кирова… Вопросы?
— Нет. Мне нужно задержаться в Ростове на три-пять дней.
— Разрешаю. Что еще?
— Все.
— Ну, будь здоров.
— Разрешите идти?
— Иди.
Малкин щелкнул каблуками, вспомнил: так уходил от него Абакумов. Вспомнил и улыбнулся.
15
Возвратился Малкин домой неделю спустя. Алексей ждал его на вокзале. По пути домой Малкин заглянул в дежурную часть горотдела, поинтересовался оперативной обстановкой.
— За время вашего отсутствия, товарищ майор, никаких серьезных происшествий не зарегистрировано.
Удовлетворенный ответом, Малкин прошел к себе в кабинет.
На столе обнаружил записку Кабаева и телеграмму из Москвы на его имя.
«Иван Павлович! — писал Кабаев. — Как говорится, без меня меня женили (читай телеграмму). Не знаю, кто так ловко похлопотал за меня. Вроде со всеми жил дружно. Очень сожалею, что перевод в Хабаровск разрушил мои надежды поработать с тобой в Сочи. Но не думаю, что все потеряно. При желании ты сможешь вернуть меня в Азово-Черноморье. Считай, что это моя к тебе убедительная просьба. Привет семье и не поминай лихом».
Малкину стало не по себе. Нетрудно догадаться, чья злая воля распорядилась твоей судьбой, дружище.
Только после доклада он узнал от управленцев, что Люшков переведен на ДВК и сдает дела.
— Кагана забирает с собой, — радовались сотрудники.
«Так вот откуда равнодушие и злость», — подумал он тогда.
«Жид пархатый, — злился теперь, — тебе, оказывается, не доклад мой нужен был. Принюхивался, гожусь ли для тандема, а я цапнулся с Каганом, да еще и с Кабаевым поднесся. Проболтал друга… И ведь надул, как младенца, — заметался Малкин по кабинету, — ни слова об отъезде, конспиратор вонючий… С кем же он снюхался там? — Малкин взял телеграмму: подпись Фриновского. — А-а! Ну, тогда мы с тобой еще поборемся! Тогда я еще на коне! Фриновский не откажет. Как-никак, числит меня в друзьях».
Прокручивая в памяти разговор с Люшковым, Малкин силился понять, почему его, уже фактически бывшего начальника управления, так живо интересовало состояние охраны ванного корпуса, в котором Сталин любил просиживать часы? Почему Именно этого объекта? В Сочи немало более сложных для охраны мест, которые посещает Сталин, но ванный корпус бальнеолечебницы? Непонятно. Малкин считал его наиболее защищенным и, следовательно, безопасным в любом отношении — и вдруг такая озабоченность, такой интерес и, главное, осведомленность об инженерных сооружениях!
Ломая голову над тайной, не поддающейся разгадке, Малкин нервничал, стал придирчивым и крикливым, беспощадно карал подчиненных за малейшие провинности и наконец взялся лично инспектировать силы и средства, находящиеся в его распоряжении и задействованные на охрану Сталина и его окружения.
Результаты проверки привели в отчаяние. Оказалось, что коммерческая гостиница «Кавказская Ривьера», примыкавшая своими семью корпусами к группе дач СНК и числившаяся в службе госбезопасности как объект охранного обслуживания, агентурного прикрытия не имела. Только восемь осведомителей из необходимых сорока освещали оперативную обстановку на отрезке трассы от «Бочарова ручья» до санатория Мосгорздрава, а крутой поворот ее между санаториями Наркомзема и РККА, где правительственные машины замедляют ход при проезде выемки, вообще оставался без агентурного наблюдения.
Большая часть обслуживающего персонала дач особого назначения и бальнеолечебницы длительное время не проверялась, а имеющиеся компрматериалы на ряд служащих реализованы не были и на день проверки находились без движения.
Выяснилась и еще одна пренеприятнейшая деталь: райуполномоченные Хосты, Мацесты, Адлера были отозваны в Сочи для ведения следствия, а негласный состав отдела охраны использовался при производстве обысков, арестов и других следственных действий, что привело его к частичной расшифровке. Вскрыл Малкин и массу других недостатков, от которых голова шла кругом, и он никак не мог понять, пребывает он в реальном мире или видит все это в кошмарном сне.