Давая в записке общую оценку проделанной работе, Гутман самокритично заявил, что в результате некоторых упущений с его стороны подготовка к проверке партийных документов прошла в спешке, а сама проверка носила скорее характер технической сверки, нежели важнейшего политического мероприятия, призванного наладить порядок в учете коммунистов, в оформлении и хранении партийных Документов. Такое признание, по мнению Гутмана, должно было лечь умиротворяющим бальзамом на гордыню краевого партийного руководства, снять настороженность и разрушить стереотип недоверчивого отношения крайкома к периферии. Умолчав о том, что спешка была вызвана произвольным сокращением установленного срока проверки, преследовавшим цель в случае удачи блеснуть организаторскими способностями, он как бы между прочим посетовал на жесткие временные рамки, в которых пришлось работать, и затем подробнейшим образом изложил все положительное, что было сделано и что предполагалось сделать, навязав мысль о том, что хоть работа, несмотря на трудности, прошла на высоком уровне, он ее окончательными результатами недоволен. Полагая, что ему удалось отвести от себя удар, или хотя бы смягчить его до минимума, Гутман воздал должное ЦК и сталинскому крайкому, под чутким руководством которых он своевременно увидел свои ошибки, и перешел к настоящей большевистской работе, «Постановление ЦК ВКП(б) о выполнении указаний закрытого письма ЦК от 13.05.1935 в парторганизациях западной и других областей («Правда» за 21.06.35 г.), заставило нас задуматься над результатами нашей работы и подвергнуть резкой самокритике то, что нами сделано. Бюро горкома приняло решение провести вторичную проверку, которая была поручена лично секретарю горкома ВКП(б) товарищу Гутману и его заместителю Белоусову. Именно они, проявив большевистскую принципиальность, вскрыли грубые ошибки первой проверки и восстановили справедливость».
— Ка-акой наглец! — возмутился Малкин и, сорвав трубку с аппарата прямой связи, вызвал к себе начальника СПО. — Посмотри, какой арап! — закричал он, когда тот появился в дверях. — Какая наглость! Сам наглец, видел наглецов, но такого, честное слово, не встречал!
— Вы о докладной Гутмана? — догадался начальник СПО. — Я в курсе. Искусный лицемер, ничего не скажешь.
— И ни слова о том, как заваривал эту кашу, как, ускоряя проверку, пропускал по сотне коммунистов в день, как рыскал в поисках изгнанных из партии за различные проступки, чтобы включить их в списки как исключенных при проверке партдокументов…
— И как распорядился сжечь партархив, — подлил масла в огонь начальник секретно-политического отдела. — Три тысячи сто двадцать семь дел с компрматериалами на троцкистов и других врагов партии.
— Ну, не все же три тысячи — враги.
— Нет! Я имею в виду — в том числе.
— Вот тебе папка — здесь все о нем. Отложи дела и подготовь подробнейшее донесение в крайком…
— Может, управимся сами? Спустят на тормозах.
— Нет, это их кадры, пусть управляются с ними сами. Здесь же не один Гутман. Все ключевые посты в городе в руках его ставленников. И в крае крепкие позиции, и в Союзе. Вон, как задружил с Метелевым да Ксенофонтовым! А приедет кто отдохнуть из ЦК — на руках носит. Сам. Никого к ним не подпускает.
— Заводит дружбу!
— Вот именно… Пусть займутся сами, а мы им крепко поможем. Для надежности копию донесения отошлем в НКВД.
Недели через две, после полуночи Малкину на квартиру позвонил начальник УНКВД.
— Ты какого по счету первого секретаря меняешь в Сочи? — спросил он строго после того, как обменялись приветствиями и двумя-тремя ничего не значащими фразами.
— Пока ни одного.
— Ну, как же? А Осокин?
— Его убрали без меня.
— Без тебя, но с твоей подачи?
— В пределах того, чем располагал, я руку приложил.
— Ну вот, а говоришь — без тебя. Я ж помню, как ты ему дули крутил… Что с Гутманом? Не вяжется?
— Он полностью игнорирует меня как начальника горотдела НКВД и жесточайшим образом подавляет всякую инициативу. Вообще отношение к органам у него более чем подозрительное.
— Например?
— Любое наше мероприятие подвергает сомнению, не разобравшись, встречает в штыки. Препятствует арестам членов ВКП (б) — явных троцкистов: целый список таких имеется. В то же время заваливает нас материалами на тех, кто ему лично несимпатичен, кто противоборствует с ним по принципиальным вопросам. Требует арестов.
— Тоже список имеется?