— Вопрос еще нужно обсудить. Не люблю зря трепаться.
Евдокимов действительно не любил зря трепаться. Обещания, которые давал, помнил и выполнял. В сентябре были расставлены точки над Колеухом. После небольшой проверки деятельности сочинской городской партийной организации, вызванной массой жалоб, поступивших в краевые и центральные партийные комитеты, и крутого решения, принятого по ее результатам Азово-Черноморским крайкомом ВКП(б), Колеух на очередном пленуме ГК был снят с работы и выведен из состава бюро и пленума. Пока должность оставалась вакантной, первым заместителем первого секретаря и исполняющим обязанности был избран Лубочкин. На этом же пленуме кандидатура Малкина была выдвинута для голосования в Верховный Совет СССР.
— Большому кораблю — большое плавание, — торжественно произнес Лубочкин, выдвигавший на обсуждение его кандидатуру, и пока в зале гремели аплодисменты, неистово тряс его руку, с признательностью глядя в Повлажневшие глаза друга.
Вечером Малкин позвонил Евдокимову.
— Все, как по нотам, — радостно сообщил он о результатах пленума.
— Все и было по нотам. А ты что, не заметил?
— Вероятно, исполнитель попался хороший…
— Так ведь рука руку моет. Ты выдвинул его, он выдвинул тебя… Или ты сомневался?
— Да не то, чтобы сомневался, но думал всякое. Время для страны трудное и с нашим братом не церемонятся. Сегодня здесь, а завтра…
— Это ты, Иван, влепил в самую точку. Именно это я имел в виду. И ты в прошлом разговоре правильно сориентировался на Краснодарский край. Срочно формируется Оргбюро ЦК по Краснодарскому краю. Хочу предложить твою кандидатуру на должность начальника УНКВД.
— Не слишком ли много приятного на одного?
— Почему на одного? А меня не берешь в расчет?
— Вы останетесь у нас?
— Нет, я выделяюсь с Ростовской областью. Но знаешь, всегда приятно иметь в соседях своих людей. Вот и Кравцов тоже: рекомендую его первым секретарем Краснодарского крайкома.
— Кравцов?..
— Да. Иван Александрович. Я его привез из Ставрополья. Там он был у меня завторготделом.
— У меня от этих торгашей голова кругом идет, — засмеялся Малкин. — В Сочи в торгашах недостатка не было и в крае начинать придется с ними.
— «Начинать»… Ты так не говори. А то у меня от предчувствия мороз по коже: не дай бог начнешь охоту на секретарей краевого масштаба. Ладно. Шутка. Он мужик хороший, с чекистской жилкой. Партработу знает великолепно. Вы с ним поладите.
— В любом случае придется ладить.
— Было бы хорошо. Думаю, что на днях Ежов пригласит тебя на собеседование. Только будь осторожен. Он, знаешь, поднаторел… В общем, мужик себе на уме и может вместо Краснодара отправить в Лефортово.
— Это нежелательно, — засмеялся Малкин.
— Вот и я говорю.
— Как поступить с Колеухом?
— На твое усмотрение.
— Ну, тогда пусть еще маленько поживет. Займемся после пертурбаций.
Попрощались.
— Ну, что ж, Иван, — Малкин распрямил грудь, — пробил и твой звездный час. Дерзай! Теперь ты птица большого полета. Жаль только, что падать с высоты опасно.
27
Вызов в Москву последовал через неделю после беседы с Евдокимовым. В назначенный час Малкин явился в приемную наркома внутренних дел Ежова. Подчеркнуто вежливый, чисто выбритый и тщательно отутюженный капитан госбезопасности, мягко ступая по ковру, шагнул ему навстречу:
— Здравствуйте, товарищ майор. Николай Иванович уже спрашивал о вас.
— Он один? — Малкин нерешительно остановился у двери, ведущей в кабинет наркома.
— Так точно, один, — капитан упругим толчком открыл тяжелую дверь и посторонился, пропуская Малкина. — Пожалуйста, товарищ майор, проходите.
Малкин вошел в просторный, залитый утренним светом, кабинет, огляделся. У расшторенного окна увидел стоявшего вполоборота к нему маленького человечка в серой косоворотке, остановился, щелкнул каблуками.
— Товарищ генеральный комиссар первого ранга!
— Отставить, Малкин, — прервал его нарком и с мягкой полуулыбкой пошел к нему, протягивая руку для пожатия. — Здравствуй, Иван Павлович, здравствуй. — Он слегка коснулся холодными пальцами ладони его руки и показал на стул. — Садись.
Малкин дождался, когда нарком занял свое место в кресле за массивным столом, и осторожно присел на предложенный стул. Нарком внимательно исподлобья посмотрел ему в глаза и с чуть заметной ухмылкой, но, как показалось Малкину, доброжелательно спросил:
— Так ты, стало быть, сидишь и гадаешь, зачем тебя пригласил нарком, чем ты его заинтересовал своей скромной персоной?