— Если придет.
— Может и не прийти. Вот поэтому не торопись. Понял? Затаись. Ты ж чекист тертый. Работал в тылах, опыт имеешь. Затаись и жди. Может, все это к лучшему: в случае чего — сделаешь из него козла отпущения.
Советы опытного друга и начальника Малкин принял к сведению и вопрос о Сербинове до поры до времени решил не поднимать. Однако с первых же дней совместной работы дал понять своему заму, что назначение с ним не согласовано. Видел, что Сербинова гнетет обстановка недружелюбия, однако держал его на расстоянии, не скрывая неприязни. А однажды, не подумав о последствиях, упрекнул в том, что Сербинов, принимая участие в расследовании дела, возбужденного против бывшего уполномоченного Комитета заготовок при СНК РСФСР по Азово-Черноморскому краю Белобородова, взял показания на некоторых ответственных работников госбезопасности, нисколько не заботясь о том, что эти показания бросят тень на многих достойных чекистов Северного Кавказа, в том числе — Евдокимова. Сербинов, насупясь, промолчал, а Малкин, опомнившись, пожалел о сказанном. Умерив тон, попытался сгладить впечатление рассуждениями о том, что многие арестованные враги народа, спасая собственную шкуру, готовы оговорить кого угодно, охотно называя среди своих связей фамилии известных чекистов.
— Понятно ведь, на что рассчитывают, мерзавцы! Надеются, что отводя удар от своих товарищей по оружию, следственные органы вынуждены будут смягчать удары, наносимые по ним. Или я не прав? — спросил Малкин, пытливо глядя в глаза собеседнику.
— Нет, почему же? В моей практике это было, — торопливо согласился Сербинов.
— Вот видишь! И Белобородов — не исключение. Я этого типа знаю. Значит, в таких делах нужно не торопиться с выводами и рапортами, а тщательно разбираться, проявлять высочайшую чекистскую бдительность. Согласен?
— Согласен.
— Вот и отлично. Я думаю, что мы сработаемся.
31
О Белобородове Малкин заговорил не случайно. Судьба свела его с этим человеком в апреле 1919 года, когда тот по решению ЦК РКП(б) прибыл в район Вешенского мятежа наводить «крепкий большевистский порядок». Буквально «с колес» он ворвался к командующему 9-й армии Княгницкому, предъявил мандат Совета Рабочей и Крестьянской Обороны, подписанный Лениным, и потребовал немедленно созвать совещание командного состава. Выступление его было коротким, а выводы беспощадными:
— Предатели! — говорил он, тяжело роняя слова. — Красноармейцы, истекая кровью по вашей вине, ведут тяжелейшие оборонительные бои с деникинцами, а вы, одуревшие от пьянства, не в состоянии оглянуться и посмотреть, что творится в тылу! Как можно вот так вслепую управлять боевыми действиями войск? Чем у вас занимаются контрразведка и фронтовые ЧК? Делят власть после объединения в Особый отдел? Почему бандитское выступление верхнедонцов оказалось для вас неожиданностью? Почему бездельничают политотделы? Это же очевидно, что никакой партийно-политической и культурно-воспитательной работы среди гражданского населения они не ведут, иначе знали бы, чем дышит тыл. Чем занимается Реввоенсовет армии? Почему не были пресечены выступления казаков, когда они были разрозненными, как допустили их объединение в мощную тридцатитысячную армию? Полагались на реввоентрибуналы? Думали, поставят они перед вами казаков на колени? Как можно было проморгать восстание? Сейчас всем ясно, что деникинцы стремятся к объединению с мятежниками — какие меры предлагает штаб, чтобы не допустить такого объединения? Какие меры следует предпринять, чтобы локализовать восстание? И разгромить? Вероятно, товарищ Гарькавый откроет нам свои мысли? Или сошлется на то, что он — врид с недельным стажем, и сегодня еще не имеет никаких планов? Предупреждаю всех, здесь присутствующих: не выправите в ближайшие дни положение, не разгромите мятеж — все от Гарькавого до Княгницкого, пойдете под реввоентрибунал!
Слушали Белобородова молча. Никто не перечил, не оправдывался. Понимали: оскорбительный тон, горячность ленинского посланца вызваны не только катастрофическим положением 9-й армии, оказавшейся в гуще борьбы с мятежниками, но и желанием проявить организаторские способности. Дали выговориться, так как знали: разберется в ситуации — многое переосмыслит. В марте не лучшим образом вел себя Троцкий. Тоже кричал, угрожая расправой. Казакам приказал сложить оружие, от командования Южного фронта потребовал в три дня подавить казачий мятеж… И что же? Восстание разгорается. Недавно сдался на милость казакам попавший в окружение 4-й Сердобский совполк. В результате мятежники получили кадровых боевых офицеров, согласившихся воевать в их рядах…