Ты так уверен?
Коминий
Да я же видел: он сидит в палатке,
Весь раззолоченный, глаза сверкают
Так, словно Рим предать огню хотят.
Он жалость заточил в тюрьму обиды.
Когда пред ним я преклонил колени,
Он процедил мне: "Встань!" - и отослал
Меня рукой безмолвною, а после
Уведомил меня письмом о том,
Что может сделать и чего не может,
Поскольку связан клятвой, данной вольскам.
Итак, одна у нас надежда
Достойные его жена и мать,
Которые, как слышал я, решили
Молить его о жалости к отчизне.
Идем. Упросим их поторопиться.
Уходят.
СЦЕНА 2
У входа в лагерь вольсков под Римом.
На постах стоят часовые. К ним подходит Менений.
Первый часовой
Стой! Ты откуда взялся?
Второй часовой
Стой! Назад!
Менений
Хвалю: вы хорошо несете службу.
Но я сановник, и с Кориоланом
У нас дела.
Первый часовой
Откуда ты?
Менений
Из Рима.
Первый часовой
Назад! Не хочет вождь о Риме слышать.
Второй часовой
Скорей твой Рим сгорит, чем ты с вождем
Поговоришь.
Менений
Любезные мои,
Когда ваш вождь рассказывал при вас
О Риме и своих друзьях, ручаюсь,
Меня упоминал он. Я - Менений.
Первый часовой
А все ж - назад! И с именем таким
Тебе здесь ходу нет.
Менений
Послушай, малый,
Твой вождь меня любил. Я был той книгой,
Где летопись велась его деяньям.
Читали в ней сограждане о славе
Его бессмертной, хоть отчасти мною
Преувеличенной, затем что я
Друзьям (а он меж ними первым был)
Воздать по правде должное старался,
Но слишком уносился вдаль порой,
Как шар, который пущен по дорожке
С обманчивым наклоном и длиною,
И уснащал хвалу крупицей лжи.
Поэтому дай мне пройти, приятель.
Первый часовой
Честное слово, налги ты ему в похвалу столько же, сколько слов в свою собственную честь наговорил, я и тогда не пропустил бы тебя. Нет, даже если бы ложь, как целомудрие, считалась добродетелью. Поэтому - назад!
Менений
Да пойми ты, приятель: меня зовут Менений, и я всегда был сторонником твоего вождя.
Второй часовой
Вернее, лжецом, который, как ты сам уверяешь, вечно про него небылицы сочинял. Зато я обязан резать правду, раз уж состою у него на службе. Поэтому заявляю тебе: не пропущу. Назад!
Менений
Ты мне хоть скажи, обедал он или не обедал. Пока он не пообедал, я лучше с ним говорить не буду.
Первый часовой
Ты - римлянин, не так ли?
Менений
Да, как и твой вождь.
Первый часовой
Значит, ты должен был бы ненавидеть Рим, как и он. На что ты надеешься? Вы сначала вытолкали за ворота лучшего вашего защитника, отдали врагу свой собственный щит, чтоб угодить бессмысленной черни, а теперь думаете, что хныканье ваших старух, сложенные руки ваших дочерей да плаксивые мольбы выживших из ума старикашек, вроде тебя, спасут вас от его мести. Уж не собрался ли ты своим немощным дыханием задуть огонь, который вот-вот охватит ваш город? Не тут-то было! Поэтому - назад! Вернись в Рим, пусть там к казни готовятся. Вы все осуждены. Наш вождь поклялся, что пощады никому не будет.
Менений
Ты полегче! Если бы твой начальник знал, что я здесь, он бы меня принял с уважением.
Первый часовой
Поди ты. Мой начальник тебя и знать не знает.
Менений
Да я говорю не о твоем центурионе, а о самом вашем полководце.
Первый часовой
А ему-то что за дело до тебя? Назад! Кому я говорю? Уйди, не то я из тебя последние полпинты крови выпущу. Назад!
Менений
Но послушай, приятель, послушай...
Входят Кориолан и Авфидий.
Кориолан
Что тут происходит?
Менений
(первому часовому)
Ну, приятель, я сейчас за тебя замолвлю словечко! Ты еще увидишь, как меня здесь уважают. Знай, что какому-то паршивому часовому никогда не удастся отогнать меня от Кориолана: он же мне все равно что сын. Вот послушай, как мы с ним поговорим, и сообрази, что не миновать тебе повешения или иной казни, которая для зрителей будет попродолжительнее, а для тебя самого потяжелее. Ну смотри же: сейчас ты от страха в обморок свалишься. (Кориолану.) Пусть ежечасно совет всемогущих богов печется о твоем благоденствии и пусть они любят тебя так же крепко, как твой старый отец Менений. Сын мой, сын мой! Ты готовишь для нас пожар, но влага вот этих глаз потушит его. Римляне долго не могли упросить меня пойти к тебе, но я знал, что я один способен тронуть твое сердце, и, наконец, их вздохи выдули меня за ворота города. Взгляни, я, я заклинаю тебя - прости Рим и твоих соотечественников, с мольбою взывающих к тебе. Да растворят благие боги твой гнев в наших слезах и выплеснут его остатки на вот этого бездельника, на этого чурбана, который преградил мне дорого к тебе.
Кориолан
Уйди!
Менений
Как! Уйди?
Кориолан
Мать, сын, жена - я больше их не знаю.
Мои дела другим отныне служат.
За много месть, а право на пощаду
За вольсками. Скорей я отравлю
Забвением былую нашу дружбу,
Чем милосердьем покажу, как прочно
Мы ею были связаны! Уйди!
Мой слух для ваших просьб надежней замкнут,