В рассказе Плутарха Кориолан выведен человеком сдержанным в проявлении чувств, умеющим владеть собой - словом, это суровый, замкнутый римлянин. Шекспир наделил героя неукротимостью нрава, неспособностью сдерживать гнев, неумением дипломатничать. Он порывист, гнев его легко вспыхивает, и тогда уже он не знает удержу ни в своих поступках, ни в речах, равно раскрывающих его пламенную натуру. Шекспировский Кориолан - героическая личность более крупного масштаба, чем у Плутарха. Но в такой же мере, в какой Шекспир усилил его благородное мужество, подчеркнул он и его доходящую до крайности враждебность по отношению к народу.
Шекспир сделал все возможное, чтобы углубить антагонизм между героем и народом. Посредством отдельных штрихов он сделал более выразительной неустойчивость мнений толпы, ее ожесточение против Кориолана и вообще богатых патрициев.
По сравнению с Плутархом в драме Шекспира углублена роль матери Кориолана Волумнии. Гордая римская матрона напоминает своей суровой мужественностью королеву Маргариту из ранних хроник о Генрихе VI, а также леди Макбет. Но эта римская волчица наделена и хитростью лисы, что проявляется в ее уговорах Кориолана внешне смириться, пока он не получил еще в руки полноту власти.
По сравнению с Плутархом более выразительно раскрыт в драме и образ Авфидия. Характер Менения Агриппы - чисто шекспировский; вспоминая "Троила и Крессиду", можно сказать, что он представляет собой помесь Улисса с Пандаром. Образ Виргилии, любящей жены Кориолана, обрисован с такой же скупостью, как образ Октавии ("Антоний и Клеопатра"), но и в немногих чертах, которыми она наделена, угадывается весь ее характер терпеливой и преданной жены.
Наконец, нельзя не поразиться мастерству, с каким Шекспир изобразил массовый персонаж драмы - римский народ. Начиная со второй части "Генриха VI", Шекспир не раз выводил народ на сцену. Мы видели, в частности, какую большую роль играл римский плебс в трагическом конфликте "Юлия Цезаря". Но там главный антагонизм был между двумя группами патрициата, тогда как в "Кориолане" центральный конфликт сводится к антагонизму между народом и патрициями.
Это обстоятельство уже с давних пор дало основание видеть в трагедии произведение откровенно политическое. И действительно, нигде у Шекспира основной социальный антагонизм между господствующей верхушкой общества и народом не представлен так полно и ясно, как в "Кориолане". В прочих драмах Шекспира это было одной из тем в ряду других. Там подобный антагонизм служил фоном главного действия. Здесь - это сердцевина конфликта, центральная тема трагедии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что критика давно уже признала "Кориолана" произведением, особенно существенным для определения политических взглядов Шекспира. Давнишней является также традиция рассматривать "Кориолана" как выражение антидемократизма Шекспира.
Критика последних десятилетий как на Западе, так и у нас обнаруживает иную тенденцию. Прежде всего она отказывается от прямолинейного и несколько наивного отождествления Шекспира с его трагическими героями. Все более утверждается взгляд на трагедии Шекспира как на произведения реалистические и объективные по характеру. Точку зрения Шекспира ищут не в отдельных высказываниях тех или иных персонажей, а в логике драматического действия, взятого в целом. Такой подход открывает возможность более глубокого раскрытия смысла трагедии и более точного определения позиции драматурга.
Необходимо со всей решительностью сказать, что марксистское шекспироведение отнюдь не считает обязательным доказывать, что Шекспир по своим личным взглядам был сторонником демократии. С пашей точки зрения, безусловно, что великий драматург был писателем подлинно народным. Однако история мировой литературы знает много примеров несовпадения между объективной народностью творчества писателей и их субъективными политическими взглядами, предрассудками и иллюзиями. Классическим примером этого в литературе нового времени является Бальзак. Ф. Энгельс (в известном письме к М. Гаркнесс) показал, что, будучи легитимистом, т. е. сторонником феодальной монархии, Бальзак тем не менее со всей силой реализма изобразил обреченность аристократии и увидел "людей будущего" в ненавистных ему левых республиканцах.