Лотос Творити
Корки мандарина
Приезжая в Москву, чтобы произвести первое приятное неизгладимое впечатление, нужно обязательно иметь внешний вид на миллион долларов — иначе никто тебе не отвесит поклон до земли. Вот я это правило и нарушил… Приоделся как самый настоящий русский человек: в валенки, дутые штаны, фуфайку, шапку-ушанку из кролика и варежки из собачьей шерсти (но я их потом снял, они кололи ладони).
«Как тебя испоганила эта проклятая Америка!» — встретили меня такой ироничной фразой давние друзья. С ними я не виделся года два, что ли. И наверное бы, еще столько же не виделся, если бы не кое-какое обстоятельство в Нью-Йорке, которое запустило меня как пробку из-под шампанского прямиком в русскую столицу.
— Решил бойкотировать всю мировую моду, — ответил друзьям. А на самом деле мне захотелось побыть в шкуре простого русского мужичка со средней зарплаткой.
— Да не может такого быть! — удивились они. — Ты никогда на себя не наденешь небрендовую вещь!
Вот видите, что я говорил! Люди сначала смотрят на одежду, а уже потом на самого человека. В общем, я не произвел на своих давних друзей никого положительного впечатления — да и цели у меня такой не стояло. Но мы все равно обнялись крепко, вернее они меня обнимали крепко, а я так, легонько похлопывал их по спине. Потом я положил свой чемодан в багажник Яндекс. Такси, и мы поехали ко мне в апартаменты (а вот в Америке за меня бы это сделал таксист!).
Единственно, о чем беспокоился, пока мы ехали по Москве, снежной, усыпанной яркими новогодними огнями и такой простенькой по сравнению с могучим Нью-Йорком, так это о том, чтобы моя сестренка была в апартаментах. Я бы ей позвонил, но мой айфон разрядился. Ведь все то время, пока я наслаждался свободной и взрослой жизнью в американском мегаполисе, она следила за моим укромным уголком в Москва-Сити.
— Что там интересного с тобой приключилась заграницей? — кажется, спросили меня друзья. Ну да, они о чем-то там говорили со мной, а я, сидя впереди с водителем, смотрел в окно на прохожих москвичей, коих было очень много, как муравьев.
— Был на концерте Игги Азалии, — ответил. — А еще прошлой осенью на Бродвее ставили пьесу «Гарри Поттер и Проклятое дитя». Там была сама Джоан Роулинг.
— Да?! — взвизгнули мои друзья, что водитель лет пятидесяти хихикнул себе под нос. — Конечно, продолжение Гарри Поттера — это явно высасывание денег с фандома. Но ты-то взял автограф у нашей любимой Джо?
— Конечно же, нет, — с досадой сказал я. — Ее обступили люди на колясках, поэтому я решил, что возьму автограф на премьере фильма «Фантастические твари: Преступления Грин-де-вальда», а именно 16 ноября. Но… она снова давала автографы людям в колясках.
Вот мы и подъехали прямо к Башне Федерация. Мои апартаменты располагались практически на самом верху — на восемьдесят первом этаже. Как я благодарен своему отцу за этот подарок на мое совершеннолетие. (Да, я его заслужил!) Правда, пожил я в этом подарке несколько месяцев и смотался в Америку, ибо там учеба куда лучше, чем в каком-то там МГУ им. Ломоносова, который стоит в рейтинге лучших университетов мира одним из последних. Да и английский мне надо было подтянуть. Хоть я и так владел им на уровне B2, но хотелось владеть на уровне C2 (то есть в совершенстве, как коренной носитель и читать в оригинале Диккенса, Вулф, Сэлинджера и других).
Еще о чем я волновался, так это о том, пустят ли меня в личное лобби — место, которое доступно только владельцам квартир в Башне Федерация. Наверное, секьюрити меня уже совсем забыли (с их крошечным мозгом это очень даже вероятно!). Однако я с друзьями спокойно зашли, секьюрити, одетые как снеговики на детском утреннике, с нами поздоровались и пропустили к лифту.
Лифт довольно быстро поднял нас на восемьдесят первый этаж, а я уже успел повторить то, что продумал сделать со своей сестрицей, пока летел в самолете. Не успел я нажать на звонок, как дверь сама открылась, и я увидел женщину лет сорока пяти с толстой косой, с большими красными щеками, но в сером костюме — в общем, свою старшую и единственную сестру.
— Ай-ай-ай, кто передо мной стоит! Мой голубчик, мой братец, мой русский мужичок! Тебе и двадцать одного года не дашь — как изменился! — всплеснула она руками. — Заходите! — жестом она пригласила меня и моих давних друзей внутрь, а я прям тут же запел, торжественно, раскатисто и чувственно: «Росси-и-ия — священная наша держава, Росси-и-ия — любимая наша страна!..»
— Ой-ой-ой, что ты со мной делаешь! — воскликнула сестрица, испытывая высшее наслаждение от того, что слышит гимн Российской Федерации. — Ты меня трогаешь до глубины души.