Я выпила еще немного воды, чтобы протолкнуть застрявшую в горле пилюлю.
— Понимаю. — Шталь поджал губы. — Карл Ваучер был самодовольным треплом, но такой смерти не заслуживал. Как и остальные. Такой смерти вообще никто не заслуживает, ни плохие, ни хорошие. — Он встал из-за стола, не забыв прихватить кофе. — Ну, мне пора к съемочной группе. Через час интервью с Уогман, а она не любит, когда пресса опаздывает. Мисс Мейсон, вы тут не пропадете?
— Постараюсь, — кивнула я. — Если что, у вас есть адрес моей электронной почты.
— Буду на связи.
Шталь отошел от «Старбакса», и его мгновенно поглотила толпа.
Я не торопясь потягивала холодную воду и осматривала зал. Съезд походил одновременно и на карнавал, и на студенческую вечеринку: люди разнообразных возрастов, убеждений и статусов отрывались на полную катушку, ведь скоро это гостеприимное безопасное место предстояло покинуть. С потолка свисали указатели, куда нужно идти избирателям, если они хотят проголосовать по старинке (теперь-то в основном бюллетени заполняют онлайн). На них мало кто обращал внимание: видимо, присутствующие уже успели проголосовать через Интернет. Урны для бумажных бюллетеней превратились в настоящую диковинку, хотя по-прежнему существует закон, позволяющий любому проголосовать физически, без использования электронных средств. Именно поэтому приходится так долго ждать результатов — девяносто пять процентов уже проголосовали по Сети, но нужно еще подсчитать бумажки.
Полуголых девиц — старый проверенный рекламный метод — активно использовали не только табачные компании. Сквозь толпу сновали девушки, нацепившие бикини и улыбки (и почти ничего кроме), и предлагали визитерам значки и флажки с политическими слоганами. Раздаточные материалы в основном кидали на пол или в мусорные корзины, но некоторые значки люди надевали. В основном на таких красовались имена Раймана или Тейта. Бывший губернатор почти сравнялся с нашим сенатором. Уогман умело, конечно, воспользовалась своей внешностью и взобралась довольно высоко, но общественное мнение почти единогласно утверждало: дальше ей не продвинуться. Имидж порнозвезды — прекрасный политический ход, но в Белый дом таким образом не попадешь. Так что Республиканская партия, видимо, выдвинет либо Раймана, либо Тейта.
Сегодняшние результаты закрепят за одним из них позицию лидера, так что следующий съезд будет уже скорее формальностью. Я втайне надеялась, что в последний момент появится третий сильный кандидат и борьба станет немного острее, но увы. Республиканцам (и даже некоторым демократам и независимым партиям) придется выбрать между спокойным и уравновешенным Питером Райманом — «пока мы на этом свете, нужно решать текущие проблемы» — и проповедующим кару Господню и адское пламя Тейтом. Позиция последнего привлекала много внимания, и соответственно, ее очень многие поддерживали.
Я легонько стукнула по часам, поднесла их к губам и надиктовала себе памятку: «Не забудь: вне зависимости от результатов постарайся заполучить Тейта на интервью где-нибудь ближе к концу предварительных выборов». С одной стороны, теоретически, и я, и Шон, и Баффи расцениваемся как конкуренты — мы же напрямую работаем на Раймана. С другой — мы давали официальные журналистские клятвы, так что (опять же теоретически) должны честно предоставлять читателям непредвзятую информацию по любому вопросу. Исключение составляют специальные редакционные статьи. Если подберусь к Тейту достаточно близко и хорошенько его разгляжу, возможно, сумею справиться со своим неприятием его политических лозунгов. Или наоборот, и тогда по-прежнему и уже с совершенно чистой совестью буду поддерживать Раймана. В любом случае, получится неплохой репортаж.
Я выпила уже почти всю воду. Здесь гораздо приятнее, чем у нас в лагере. Ладно, не для того приехала, чтобы таращиться на толпу и клянчить у местных репортеров напитки. Я дотронулась до сережки:
— Наберите Баффи.
После небольшой паузы в моем ухе раздался голос девушки:
— Что может недостойная раба сделать для своей величественной госпожи в этот осиянный божьей милостью вторник?
— Отвлекла от покера? — ухмыльнулась я.
— Мы кино смотрели.
— Неплохо время проводишь с милашкой Чаком, я смотрю.
— Я не лезу в твои дела, а ты не лезешь в мои, — строго ответила Баффи. — К тому же я сейчас не на работе. Редактировать и монтировать нечего, все свои материалы на эту неделю я уже загрузила на сервер и запрограммировала так, чтобы они вывешивались автоматически.
— Хорошо, можешь раздобыть мне текущее местоположение сенатора? Я во дворце съездов, и тут натуральный сумасшедший дом. Отправлюсь искать сама — потеряюсь и сгину навсегда.
Вопреки моим опасениям, обезболивающим удалось предотвратить мигрень, только в висках немного пульсировало.
— И как же я смогу отследить правительственного чиновника?..
— Ты успела на него нацепить как минимум один передатчик. А передатчики свои из поля зрения никогда не выпускаешь, так что и маячок наверняка имеется.
Баффи задумалась.
— А поблизости есть порт для передачи данных?
Я посмотрела по сторонам.
— В десяти ярдах.
— Прекрасно. Они не вывешивают для скачивания электронные карты дворца — пытаются «обеспечить надлежащую охрану помещения» или что-то вроде того. Иди подключись, а я тебе скину местоположение Раймана, если он, конечно, не ошивается где-нибудь поблизости от дешифратора данных.
— Говорила уже, как глубоко и искренне тобой восхищаюсь? — Я выбросила бутылку из-под воды в урну для переработки отходов и пошла к порту. — Так значит, Чак? Вполне симпатичный, если, конечно, тебе нравятся хиляки-технари. Я бы выбрала более рослого парня, но на вкус и цвет. Только проверяй, пожалуйста, откуда он приходит.
— Хорошо, мамочка. Добралась?
— Подсоединяюсь.
Я быстро подключила наладонник к настенному терминалу. Введение единого стандарта для информационных портов по всему миру стало настоящим подарком для компьютерных пользователей. Системе понадобилась пара секунд, чтобы установить соединение с местным сервером (проверяла совместимость антивирусных программ), потом устройство пискнуло, мол, готово к использованию.
— Готово.
— Прекрасно. — Баффи смолкла и застучала по клавишам. — Есть. Ты в выставочном павильоне на втором уровне?
— Да. Рядом со «Старбаксом».
— Не самый удачный ориентир — на одном твоем уровне их восемь. На обратном пути купи мне ванильно-малиновый мокко без сахара. Сенатор в конференц-зале тремя этажами ниже. Лови карту. — Мой наладонник снова пискнул. — Там все что нужно. Надеюсь, он не вздумает никуда уходить.
— Спасибо, Баффи. — Я отсоединила прибор. — Повеселитесь там.
— В следующий час не звони мне. — Девушка повесила трубку.
Я покачала головой и внимательно посмотрела на экран. Простая и ясная карта подробно изображала дворец съездов, заблудиться почти невозможно. На месте терминала мигала белая точка, от нее пунктирная желтая линия вела к последнему известному местонахождению сенатора, обозначенному красным. Превосходно. Поправив очки, я устремилась к выходу.
Народу заметно прибавилось. К счастью, электронная карта Баффи показывала все возможные маршруты: специальная программа высчитывала наиболее быстрый (а не кратчайший) способ добраться до места. Она быстро оценила скопления людей у меня на пути и предложила срезать: нужно было пройти по более-менее пустынным коридорам и несколько раз спуститься по лестнице. Обыватели в основном предпочитают лифт, так что лестницы — зачастую прекрасная возможность сбежать от толпы.
После Пробуждения было проведено немало исследований на тему человеческой любви к устройствам, которые якобы экономят время. В одном крупном торговом центре на Среднем Западе однажды погибло около шестисот человек — а все из-за того, что люди не воспользовались лестницами. Лифты застревают, эскалаторы останавливаются из-за слишком большой нагрузки — и вот вы уже попали в окружение. В толпу внедряются зомби, и все. Казалось бы, после такого люди начнут опасаться, станут прилагать чуть больше усилий, но нет. Мы редко утруждаемся и делаем то, в чем нет непосредственной необходимости, — одна из самых вредных и непобедимых привычек.