У нас с Шоном есть такой в грузовике, но только один. Уже пять лет с собой возим и никогда еще не попадали в ситуацию настолько отчаянную, что пришлось бы разориться и его использовать. ХН-237 нужен, только когда необходимо удостовериться, срочно и не сходя с места, без права на ошибку. Такие используют после вспышки вируса. Военные точно знали, что в шприце. Откуда? Эта мысль не очень обнадеживала.
Стив включил анализатор. Защелкнулось крепление, и ладонь расплющило так, что натянулись сухожилия. Больно. Я напряглась. Хотя и ждала боли, иголки совершенно не чувствовались. На крышке замигали огоньки — красный-желтый. Потом один за другим загорелись зеленые индикаторы. Весь процесс занял не больше нескольких секунд.
Стив улыбнулся и убрал использованный анализатор в мешок для биологических отходов.
— Ты чиста, вопреки всему.
— Опять в долгу у ангела-хранителя.
У Шона индикаторы пока мигали, Рик только-только приступил к проверке.
— Точно, советую не перегружать этого самого ангела работой, — тихо посоветовал Стив.
Я удивленно оглянулась на помрачневшего охранника.
— Можете покинуть зону.
— Поняла.
У ворот два знакомых молодчика в зеленых комбинезонах заставили меня снова сдать кровь. На этот раз использовали самый простой анализатор. Иголка больно впилась в руку. Зеленый-красный, снова зеленый. Ворота со щелчком открылись, и я, тряся уколотым пальцем, покинула ранчо.
Рядом с грузовиком и «Фольксвагеном» стояла еще одна машина — большой черный фургон с тонированными стеклами, судя по виду, бронированный. Крыша буквально ощетинилась антеннами и спутниковыми тарелками — куда нам до такого со своими скромными передатчиками. Я молча изучала агрегат, пока ко мне не присоединились Рик и Шон.
— Наш дружелюбный командир из громкоговорителя? — поинтересовался брат.
— Разве может быть кто-то еще?
— Тогда пошли поздороваемся и поблагодарим за гостеприимство. Ну, то есть я тронут. Лучше бы корзинку с фруктами подарили, чем устраивать вооруженную засаду. Потрясающий способ продемонстрировать теплые чувства.
Шон подбежал к фургону (мы медленно тащились следом) и постучал ладонью по двери. Никакой реакции. Тогда он забарабанил кулаком, и ритм успел веселенький подобрать, но тут дверь распахнулась. На нас с неприкрытой злобой уставился покрасневший от досады генерал.
— Видимо, не большой любитель музыки, — сказала я Рику, а тот в ответ фыркнул.
— Не знаю, что вы, молодые люди, тут делаете…
— Меня, видимо, ищут. — Позади генерала встал сенатор.
Военный перевел свой гневный взгляд на Раймана, но Питер не обратил внимания. Он вышел и пожал брату руку.
— Шон, как я рад, что с вами все в порядке. Я забеспокоился, когда узнал, что звонок перехватили.
— Повезло нам, — ухмыльнулся Шон. — Спасибо, что помогли с бюрократической волокитой.
— Не за что. — Райман оглянулся на сердитого вояку. — Генерал Бриджес, спасибо за заботу, которую вы проявили по отношению к моим журналистам. Я переговорю с вашим начальством насчет данной операции и прослежу, чтобы они все узнали.
Генерал побледнел. Ухмыляющийся Шон помахал ему рукой:
— Приятно познакомиться, сэр. Хорошего вам вечера. — Потом брат повернулся и обнял нас с Риком за плечи. — Ну что, возлюбленные мои коллеги и сотоварищи по влезанию в идиотические приключения ради просвещения масс? Сделал я сегодня еще процента три, как думаете? Нет, к чему скромничать. Я же бог, я тыкаю палкой туда, куда никто тыкать не осмеливается. Пусть будет пять процентов. Начинайте-ка мной восхищаться.
Я посмотрела на сенатора, он натянуто улыбался, но только одними губами. Лицо у него было напряженное.
— Потом повосхищаемся. Сенатор, вы приехали прямо сюда?
— Стив принял ваше сообщение. Услышав, что вы что-то нашли, сразу же позвонил мне, и мы немедленно выехали.
— Спасибо, сэр, — вмешался Рик. — Если бы не вы, нам бы грозили неприятности.
— Например, слепота, — добавил Шон, бросив взгляд на меня.
— Или полностью оплаченный визит в правительственный карантинный изолятор, — подключилась я. — Сэр, хотите, чтобы мы отправились с вами и все рассказали?
— Спасибо, Джорджия, но нет. Прямо сейчас езжайте-ка в гостиницу и займитесь делами. У вас же наверняка куча работы.
Что-то случилось у него с голосом. Сенатор показался мне постаревшим на похоронах, но нет — по-настоящему он постарел именно сейчас.
— Я позвоню вам утром, но сначала объясню жене, что наша дочь погибла не из-за несчастного случая. И хорошенько напьюсь.
— Понимаю. — Я обернулась к Рику. — Встречаемся в гостинице.
Казинс кивнул и направился к своему «жуку». Поедем каждый на своем автомобиле. Нечего оставлять здесь машину. Мы здорово разозлили военных, вдруг им вздумается устроить «несчастный случай» и заняться вандализмом.
— Сэр, звоните, если что-то понадобится.
— Непременно, — невеселым голосом пообещал Райман и, ссутулившись, отправился к своему внедорожнику.
Стив распахнул для него дверцу. Других охранников не было видно, но они точно находились где-то здесь. Еще бы, кандидат в президенты в такой близости от опасной зоны — риск тут неуместен. Особенно учитывая нашу находку.
Райман забрался в автомобиль, Стив захлопнул за ним дверцу, кивнул нам и уселся за руль, выехал со стоянки. Через пару минут за ним, громыхая, последовал бронированный «Фольксваген». Назад к цивилизации.
— Джордж? Готова? — Брат положил мне на плечо руку. — Надо ехать, пока эти надутые вояки не придумали, за что нас повязать. Помимо кошки, то есть. Рик ее взял с собой, так что и ответственность на нем. В случае чего, это его побьют резиновыми дубинками и понатыкают электродов в…
— А? — Я подняла голову. — Ладно, поехали. Да, готова.
— Ты в порядке? Вся побледнела.
— Просто подумала о Ребекке. Поведешь? У меня голова раскалывается, в таком состоянии вести опасно.
Теперь Шон по-настоящему встревожился. Я обычно не пускаю его за руль и не езжу с ним в качестве пассажира. У брата довольно специфические представления о правилах дорожного движения: «Дави на газ, чтобы копы не поймали».
— Уверена?
Я бросила ему ключи. В обычной ситуации вряд ли стала бы так делать, но сейчас не обычная ситуация: у меня тут куча трупов, убитый горем кандидат в президенты и страшная головная боль.
— Веди.
Шон смерил меня еще одним обеспокоенным взглядом и направился к грузовику. Я забралась на пассажирское сиденье и закрыла глаза. Брат так пекся о моем благополучии, что вел машину, как нормальный вменяемый человек. Удивительно. Всего какие-то пятьдесят миль в час, да еще и тормозами пользуется. Обычно-то тормоза нам нужны, только если «на дороге толпа зомби». Я устроилась поудобнее и, не открывая глаз, приступила к анализу ситуации.
Да, сама говорила, что-то с происшествием на ранчо не так. Но думала, мы обнаружим какие-нибудь признаки халатности или следы постороннего, из-за которого все и пошло кувырком. Могли не заметить во время побоища, а всю вину свалить на лошадей. Мелочь, на которую среагировало мое журналистское чутье и которая объяснила бы произошедшее, но ничего бы не поменяла в глобальном смысле.
Ребекку Райман убили.
И это меняло абсолютно все.
Мы уже давно знали, что гибель Трейси произошла не в результате несчастного случая, как и трагедия в Икли вообще. Хотя никаких конкретных доказательств не было. Но мы не знали, кто виновен — возможно, просто какой-нибудь сумасшедший. А теперь… Вероятность совпадения нулевая, эти две диверсии не могли устроить разные люди. И объединял обе трагедии один человек — ведущий кандидат на пост президента Соединенных Штатов Америки. Все серьезно. Очень-очень серьезно.