Стив остался в гараже караулить машину. У меня-то приглашение и журналистское удостоверение, а у него нет, и реши он сунуться на прием — точно разразится скандал. А мы не могли этого допустить. Пока. В будущем мне предстояло еще много скандалов. Если, конечно, сенатор согласится меня выслушать и у нас вообще будетбудущее.
Еще один анализ — чтобы попасть в лифт. И, как ни удивительно, еще один — чтобы из лифта выйти. Интересно, как я могла подвергнуться заражению за те десять секунд, что в нем провела? Загадка. Но раз они тратятся на подобные предосторожности, как минимум один подобный несчастный случай у них уже был. Индикатор загорелся зеленым, и двери распахнулись. А что случится, если в лифте одновременно окажутся несколько человек? Я вышла в холл и сразу же попала в мир, ничего не знающий о Пробуждении.
Понятно теперь, зачем все эти повышенные меры предосторожности. Огромный роскошно обставленный зал словно переместился сюда из прошлого, того прошлого, где еще не орудовали зомби: ни у кого не видно было пистолетов или брони, разве что у нескольких человек на глазах красовались пластиковые блокираторы, характерные для больных с синдромом ретинального КА. Господи, у них тут даже окна до пола. Внимательно приглядевшись, я поняла, что это голограммы — слишком уж идеальный получался из них вид на город. Наверное, так вот и выглядел раньше Сакраменто. Хотя вряд ли, коррупция одолевала нас задолго до зомби.
Тут, конечно же, была своя система безопасности. Как только я вышла из лифта, меня остановил человек с переносным сканером для штрих-кодов.
— Ваше имя?
— Джорджия Мейсон, «Известия постапокалипсиса». Кампания сенатора Раймана.
Я вручила ему свой журналистский пропуск. Мужчина провел над ним сканером и нахмурился.
— Я должна быть в списке приглашенных.
— Согласно моим данным, по вашему приглашению уже зарегистрировался Шон Мейсон.
— Если вы проверите список представителей прессы, то увидите, что мы обаосвещаем кампанию сенатора Раймана.
Типичный бюрократ, судя по виду. Пытаться шутить и любезничать с таким совершенно бесполезно; все равно ни на шаг не отступит от правил.
— Пожалуйста, подождите, пока я проверю список.
Он небрежно махнул рукой, явно лишь прикидываясь, — за нами наблюдали четыре человека из толпы, и ни один из них не смеялся и не пил шампанское. Если уж они настолько выставляли себя напоказ, значит, в зале наверняка присутствует еще столько же охраны, просто ее не видно.
Сканер запищал — видимо, подсоединился к беспроводной сети и теперь искал список журналистов.
Когда он наконец смолк, невысокий чиновник нахмурился еще сильнее.
— Ваши документы в порядке. — В его голосе слышалось явное подозрение — то, что я не соврала, его никак не убедило. — Можете идти.
— Спасибо.
Убедившись, что я есть в списках, охранники моментально растворились в толпе. Я прикрепила обратно свой пропуск и отошла на несколько шагов от сердитого человечка, а потом дотронулась до сережки и прошептала:
— Шон.
Телефон установил соединение, и я услышала удивленный голос брата:
— Привет, Джордж. А я думал, ты там по уши погрязла в работе. В чем дело?
— Помнишь, я тебе сегодня рассказывала один анекдот, а конец не смогла вспомнить? — Я внимательно оглядывала толпу, потихонечку продвигаясь в сторону дверей (там, наверное, располагается столовая). — Ну, тот смешной?
— Да, — осторожно откликнулся Шон. — Помню. Так ты теперь знаешь конец?
— Ага, знаю. Друзья в Интернете нашли. Ты где?
— Мы рядом со сценой. Сенатор тут общается с политиками. Так какой там конец?
— Я тебе лучше лично расскажу, получится смешнее. Как мне добраться до сцены?
— Пройди через большие двери и в дальний конец зала.
— Поняла. Отключаюсь.
Я снова дотронулась до сережки.
Вокруг Раймана собралась небольшая толпа, сенатор жал руки и улыбался. Немного поодаль стояли Рик с Шоном. Эти люди заплатили за то, чтобы встретиться с человеком, который, возможно, встанет во главе страны. И своего они теперь точно не упустят, даже если речь идет о секундном рукопожатии. Именно с помощью таких вот секундных рукопожатий и становятся президентами. Все чувствуют себя в относительной безопасности — конечно, здесь дважды перепроверяют список гостей и трижды заставляют этих самых гостей сдавать кровь. Представители старой школы на время возвращаются к былым привычкам и снова собираются в одном месте. Если приглядеться, можно легко отличить молодых политиков от тех, кто за немыслимые деньги наделал себе пластических операций: молодым явно не по себе от такого количества народу, они ведь выросли в совершенно других условиях. Но что ж поделать — приходится мириться с не ими установленными правилами, зато когда-нибудь они сами окажутся у власти и смогут все поменять.
Сенатор выглядел вполне уверенно, чувствовал себя в своей родной стихии: улыбался во весь рот и сыпал ни к чему не обязывающими фразами (а то вдруг кто-нибудь из журналистов устроил прямую трансляцию). Райман и до нас еще умел превосходно такое проделывать, а благодаря нашему постоянному присутствию довел это искусство до совершенства. Как хорош. Если успеет — станет по-настоящему великим.
Шон наблюдал за моим приближением. Судя по виду, брат сейчас был как взведенная пружина, но старался этого не показывать. При виде меня он немного успокоился и кивнул. Я в ответ покачала головой и прошептала одними губами:
— Где Тейт?
Брат поднес палец к губам, вытащил свой наладонник и нацарапал что-то стилусом на экране. Мои часы пискнули, предупреждая о входящем сообщении.
«на другой стороне ком. с инвес-ми. что происходит???»
Набирать на моей крошечной клавиатуре «надо поговорить с сенатором Райманом, чтобы Тейт не услышал» было бы слишком долго. Поэтому я просто удалила СМС Шона.
— Привет, Джорджия, — поприветствовал меня Рик.
Казинс держал в руке бокал, наполненный, судя по виду, шампанским. Но если внимательно присмотреться, становилось понятно: это на самом деле сидр. Весьма полезная уловка. Если собеседник думает, что вы так же пьяны, как и он, он обычно ослабляет внимание.
— Привет, Рик.
Шон смотрел на меня с явным беспокойством, слишком явным. Я положила руку ему на сгиб локтя.
— Красивый смокинг.
— Зовите меня Бонд, — мрачно отозвался брат.
— Вполне подходит. — Я оглянулась на сенатора. — Мне бы надо туда. Хорошо бы сейчас прут, каким коров погоняют.
— Ты расскажешь нам, что происходит, или мы должны просто слепо за тобой следовать? — поинтересовался брат. — Я потому спрашиваю, что от этого напрямую зависит, стукну я тебя прямо сейчас по голове или нет. Жизненно важная информация.
— Тут не лучшее место для объяснений. Или ты знаешь, кто обеспечивает местное вещание?
Шон громко застонал, и на нас стали оборачиваться. Брат тут же снова нацепил на лицо искусственную улыбку.
— Господи, Джордж, просто ужаснаяшутка получилась.
— А я и не говорила, что конец моего анекдота окажется смешным, я просто его вспомнила и все тут. — Я подошла чуть ближе и прошептала едва слышно: — У Дейва и Алариха наконец получилось. Они проследили за деньгами.
— И куда шли деньги? — У Шона получилось еще тише, и его губы почти не двигались.
— Лучше спроси, откудаони шли. Шли они Тейту. От табачных компаний и от людей, которых мы пока еще не вычислили.