— Ни-че-го. — Признался я, больше мечтая попасть к белому другу, чем стать участником очередного многозначительного и пафосного, словесного поноса.
— Тогда… Спи!
Мне снился сон. Старый сон. Я видел его уже не раз в годы юности и позже, убегавшись до выскакивающего из груди сердца, на острове.
Чистенький вагон 2-го класса, с удобными сиденьями и золотистыми шторками на окнах. В конце вагона — телевизор, по которому в очередной раз крутят стандартно-слабый сериал, слизанный с наших заокеанских друзей, со смехом за кадром, в нужных местах. С эмоциями, прописанными "по экману". И фальшивыми проблемами, от которых уже не смешно.
Я вновь возвращался туда, где все начиналось. Параллельно рельсам, бежала хорошо знакомая, разбитая, асфальтовая дорога, по которой ехал еще более хорошо знакомый микроавтобус, не отставая и не обгоняя моего вагона, словно привязанный. Знакомый пейзаж. Знакомый водитель, высунувший локоть в открытое окно.
Вагон качался. Кино — "крутилось". Микроавтобус… А что ему будет, железному?
Тогда мне открылся мир. И сразу — закрылся, принимая вид ежа, растопырившего свои иголки в сторону врага.
Жаль, что в качестве врага, ежик выбрал меня.
Меня — того, романтичного, наивного и влюбленного. Не умеющего давать сдачи.
— … Просыпайся. Просыпайся. Просыпайся! — Маргон тряс меня за плечо, вырывая из черноты, в которую сорвался мой вагон, из тьмы в которой завершил свой путь хорошо знакомый микроавтобус, из глубины Черного моря, сомкнувшегося над моей головой. — Просыпайся, просыпайся же!
"Я не боюсь бездны… Я боюсь равнодушия! Я не хочу быть Другом — я хочу быть Любимым!"
Я вновь и вновь пытаюсь проснуться, понимая, что вижу ложь, что вижу прошлое, к которому нет возврата!
И я — проснусь. Вот сейчас, сию секунду, только отмахнусь рукой от этого темного пятнышка, от этого щупальца спрута, от этой очаровательной улыбки, лживой и любимой.
Все, я вернулся!
— Привет, Маргон!
Мужчина опустился на край кровати и принялся растирать свое лицо, руками, прогоняя усталость и страх, что владели им все то время, что он пытался до меня докричаться.
Теперь я его почувствовал.
Услышал.
— Мне пора?
— Портал открывается раз в шесть дней. — Врач пересел на стул. — Восстанавливаешься ты быстро, так что к его открытию, через четыре дня, будешь готов уйти. Одежду тебе подготовили, сумку собрали.
— Никто не пытался зайти в портал? — Я задал вопрос не просто так. Была у меня одна мыслишка, меленькая и подленькая…
— Пытались. — Маргон почесал затылок. — Носы поразбивали и отошли.
"Не правильная мыслишка…" — Я вздохнул и сел на кровати, вновь касаясь ногами теплого пола. — "Жаль…"
— Туалет — слева. — Навел меня на цель, Маргон. — Душ — слева, вещи в шкафу… Слева-же…
Как бы меня не лечили, чувствовал я себя просто замечательно — ни слабости, ни дрожания ног. Слегка мутило, но это больше от сна, слишком хорошо мне знакомого, чем от пребывания на больничной койке.
Туалет и душ с горячей водой — основные прелести цивилизации, которые начинаешь ценить, когда их лишаешься… А еще зеркало и безопасная бритва — если бы, хоть кто-нибудь, знал, как же мне надоело бриться, то бритвенно-острым ножом, то опасной бритвой, а то и вовсе не бриться, пару месяцев!
Зеркало в душевой комнате было.
Нашлось жидкое мыло, розовое и приятно пахнущее малиной, варежка и мочалка, пушистое полотенце, салатно-зеленое, мягкое, осталось место и для классической душевой кабины, плотно закрывающейся скользящими на роликах, дверцами.
Вот только привычного крана, как на грех, не было. А поверхность душевой кабины совершенно точно не была ни пластиком, ни камнем — теплая, чуть пружинящая поверхность больше всего напоминала кожистый лист подсолнуха, крепкий и шершавый.
Самая большая неприятность, увы, смотрела на меня из зеркала.
"Сбылась мечта идиота…" — Первое, что приходило в голову, глядя на свое отражение.
Я похудел, что совсем даже и не плохо. Лишился всех волос на теле, включая брови. Плохо, но не критично. Главное, не забыть поинтересоваться, это временно или навсегда?! Хуже всего, что из зеркала на меня смотрел странный гибрид Эвальта и меня самого. И выглядел этот гибрид… Не очень. Кожа обвисла. Черты лица приобрели вид уставшего бассета, а фигура… Нет, под кожей явно прощупывались мышцы, полотенце, по сопротивлявшись для вида, честно порвалось, но вот куда девать этот "запас"…
Чертыхнувшись, решил отложить проблемы в дальний ящик. Тем более что пока еще рядом есть врач и ему можно адресовать вопросы.