— Что ты имеешь в виду под «не напрямую»? — наконец спросил Ондет.
— Совет Илифара уже некоторое время обсуждал судьбу этой маленькой общины, — с выдохом ответил маг.
— Они были здесь шесть лет! — огрызнулся Ондет.
— Просто краткий день для эльфа…и полуденный сон для дракона. Эльфы долго решают такие вопросы.
— А действуют быстро. Неужели ты не мог нас предупредить?
Ондет ожидал резкого отказа от мага, который бы растоптал последние остатки их дружбы.
— И ты бы хотел умереть здесь, с мечом в руках, защищая людей, которые нарушили правила?
— Шесть лет!
— Я не думал, что вы так быстро сблизитесь. Зато другие поселенцы будут держаться поближе к Сюзейлу и не станут нарушать запреты на охоту и вырубку леса.
— Ты серьезно так думаешь? Ты думаешь, что мой народ испугается и не будет мстить? Ты думаешь, что мы станем оберегать ваш лес из-за страха?
Двое стариков, стоящих рядом с Фаэрланном и смотрящих на горящие тела, обернулись к Ондету и Бараблу.
— Нет, не думаю. Но мой голос уже не имеет того веса, в совете Илифара, какой имел несколько лет назад. Некоторые эльфы указывают на мою человеческую кровь и считают меня твоим шпионом, — маг обернулся к мужчинам, держащим руки на рукоятках своих мечей, а затем повернулся обратно к Ондету, — Скажи, а эти люди верны тебе?
Ондет не ответил.
— Верны ли они тебе, Ондет Обарскир? Будут ли они выполнять твои приказы?
Ондет посмотрел на братьев Силвер, Рейбертона, Джолиуса Смитта. Фаэрланна. Они не задумываясь шли за Ондетом, когда переехали в Кормир.
— Да, они верны мне, — ответил старший Обарскир, подозрительно сузив глаза.
— Тогда готовы ли они убивать за тебя? Или, готовы ли они не убивать по твоему приказу?
— К чему ты клонишь?
— Я не смог остановить атаку, но я могу остановить войну. Эльфы согласны с тем, что Сюзейл находится в их землях, хотя их и беспокоит рост твоего поселения. Но если твои люди начнут убивать животных и валить деревья, то это, — маг указал на костёр, пожирающий трупы Мондара и остальных убитых, — ждёт вас всех.
Ондет промолчал.
— А если бы они вдруг узнали, что все эти убийства совершили орки? — прошептал Барабл.
— С чего бы мне врать моим людям? — так же тихо спросил Ондет.
— Я к тому, что поверили бы они в твою ложь?
Обарскир посмотрел на своих людей. У братьев Силвер были большие семьи, у Рейбертона дочь, а жена Джолиуса только-только родила ему сына. Им не нужна была война с эльфами.
— Да, — сказал Ондет, — Я думаю, они поверят мне.
— Отлично. Тогда, скажи, что это было дело рук орков. Я, в свою очередь, попытаюсь убедить эльфов в чистоте твоих намерений. Но у меня остался еще один вопрос — почему они подчиняются тебе?
— Потому что они знают, что именно благодаря мне мы можем жить в этих прекрасных землях, не боясь быть убитыми местными обитателями.
Барабл покачал головой.
— Нет. Это потому, что ты вождь. Ты основал это поселение, и ты — самый сильный голос в нём. Если бы я попросил их что-то сделать, то они бы проигнорировали меня, даже если бы альтернативой было сохранение их жизней. А за тобой они пойдут даже на смерть.
— Что ты такое говоришь, маг? — спросил Фаэрланн, подходя к ним. Он уже некоторое время подслушивал разговор своего отца с магом.
— Я хочу, чтобы твой отец был вождём не только в головах людей, но и в устах. Прими титул короля или герцога, а я обеспечу поддержку лорда Илифара. Мондара больше нет, и никто не составит тебе конкуренцию. Можешь жениться на этой Минде и уладить вопрос с её семьёй, — сказал маг, игнорируя резкий выдох Фаэрланна.
Ондет не посмотрел на сына, а принялся внимательно изучать глаза мага. Минда была в поместье Обарскиров, когда эльфы атаковали Блефов, уничтожив единственного конкурента Ондета. Если новый король повесит все грехи на орков и гоблинов, то это обеспечит людям мир, и общего врага с эльфами.
Интересно, какое же участие, все-таки, принял Барабл в этом нападении?
Ондет смотрел на потрескивающий костер, размышляя о будущем Сюзейла. Если он согласится, то Фаэрланн получит все, после смерти Ондета. Неужели ради крепкой и надежной власти мальчишка не сможет смириться с браком его отца и другой женщины?
Ондет открыл рот и намеренно сказал:
— Нет.
— Но… — попытался возразить Барабл.
— Эти люди знавали королей, многие из которых были плохими людьми. Народ Сюзейла подчиняется мне не потому, что я так хочу, а потому, что так хотят они. Подчиняются они мне не из-за страха перед эльфами, а из-за уважения ко мне. И поверят в ложь про орков они только потому, что захотят сохранить свои жизни, а не потому, что верят в любое мое слово. Я сохраню наш секрет о причастности эльфов к этим убийствам, но лишь потому, что я не хочу проливать кровь моих друзей.