Но испанец и сам это знал. Ему доводилось читать Гомера, а потому — он прекрасно помнил про лестригонов — великанов-людоедов, которые уничтожили почти весь флот Одиссея. Но до сей поры — он считал лестригонов — не более, чем персонажами древнегреческой мифологии, наряду с атлантами, сиренами, кентаврами и циклопами. Неужели же лестригоны действительно существуют, или существовали когда-то раньше?
— Да, лестригоны. — продолжал между тем мудрец. Однажды они пришли откуда-то в эти места, перебрались через горы и увидели у подножья Шамбалу. Они смогли уничтожить эту страну — даже не спускаясь в долину. Они просто встали со всех сторон на горных кряжах — начали отрывать от скал огромные булыжники — и швырять их в долину. В течении нескольких минут — город был разрушен, и от него осталось ровно то, что вы видите сейчас своими глазами. Потом лестригоны спустились в долину — и начали поедать трупы людей. А завершив своё кровавое пиршество — ушли восвояси.
— И что же? Никто не спасся? — спросил Браун, поражённый этой историей.
— Если бы никто не спасся — откуда бы мы узнали, что здесь произошло? — резонно заметил мудрец. Нет, кое-кто спасся. В тот день, небольшая группа монахов — за какой-то надобностью двинулась к горам, и в момент нападения лестригонов — находилась у самого подножья, поэтому лестригоны их не заметили. Рядом с ними — находилось и несколько крестьян, чьи земельные наделы находились возле гор. На счастье людей — они первыми заметили карабкающихся по горам великанов, а потому — крестьяне и монахи заподозрив недоброе, укрылись в небольшой горной пещере и наблюдали оттуда за гибелью своего города. Эти люди были единственными, кто выжил в Шамбале.
— А когда всё это случилось? — продолжал Браун свои расспросы.
— Время подобно воде. Всё течёт, всё меняется. Кто жив тогда остался — давно умерли. Кто говорит, что три века с тех пор прошло, кто — пять веков, кто — тысяча лет, кто — десять тысяч.
— Значит Шамбала стоит разрушенной уже много веков? — спросил Браун.
— Да, разрушенной. — с горечью отвечал мудрец. — Но есть у нас легенда, что придёт однажды на это место невиданный народ, народ-мастер, народ-созидатель. И что построит этот народ в Шамбале — невиданный город, а в городе этом — будут невиданные здания. А вокруг города будут цвести прекрасные сады, в которых будут петь райские птицы.
Больше никто не сказал ни слова. Все в молчании покинули Шамбалу, и следовали дальше по горным дорогам. Наконец, они преодолели очередной горный перевал и посмотрели вниз. Перед ними — до горизонта простиралась пустынная равнина. К счастью, никаких монголов на равнине не было, путники действительно выехали с другой стороны Тибетских гор, и поехали на Русь.
А на Руси тем временем — дед и бабка совсем изголодались. Если бы не соседи, помогавшие им продуктами — они давно бы умерли с голоду.
Но вот настал день, когда пожаловала внучка, а с ней — и индийский раджа. То-то радости было в бедной крестьянской избе! Дед и бабка выставили было на стол всё, что осталось с вечера — но этого было так мало, что еды на всех не хватало. Тогда раджа повелел своей свите принести из обоза много еды, и накормил стариков изысканными индийскими кушаньями.
Внучка, пока они ехали на Русь — решила не кривя душой, рассказать радже, что никакая она не шведская принцесса, а обычная крестьянка. Но раджа, совсем потерявший голову от любви — казалось, этого даже не заметил.
Раджа повелел всей своей свите, которой было тысяча триста пятьдесят восемь человек — пойти вытащить репку. Те пошли попытаться, но не смоли. Тогда все поняли, что придётся ждать появления путешественников. И стали пировать в избе.
Долго ли — коротко ли, но добралась до Руси и троица путников. Сразу же они увидели, сколько в деревне народу. И не мудрено — свита раджи, сам раджа, внучка и дед с бабкой — все ютились в маленькой крестьянской избе. Здесь стало слишком тесно, а потому было принято решение — не откладывая в долгий ящик взяться за дело и вытащить репку. Как и раньше — позвали на помощь соседей — Петра Никаноровича и Олимпиаду Владимировану, а потом приступили к делу.
В самом конце длинной деревенской улицы — стала выстраиваться в ряд вся свита раджи, которых, как мы помним — было тысяча триста пятьдесят восемь человек. Ближе — выстроились все остальные, первым как и раньше — встал дед, ухватился за репку — и стали тянуть.
Тысяча триста пятьдесят восемь человек свиты за раджу Притхвираджа, раджа Притхвирадж за китайского мудреца Лу Цзинь Чиня, китайский мудрец Лу Цзинь Чинь за Джона Брауна III, герцога Ист — Райдинг — оф — Йоркширского, Джон Браун III, герцог Ист — Райдинг — оф — Йоркширский за Хуана Диего Пабло Мигеля де ла Муэрте и Фернандеса и Рамиреса и Мартинеса, Хуан Диего Пабло Мигель де ла Муэрте и Фернандес и Рамирес и Мартинес за Олимпиаду Владимировну, Олимпиада Владимировна за Петра Никаноровича, Пётр Никанорович за мышку, мышка за кошку, кошка за Жучку, Жучка за внучку, внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку — тянут-потянут, вытянули репку!