— То, что ты говоришь мне, это страшно. Я никогда не рассматривал этот вопрос с такой точки зрения, вроде бы все логично, трудно тебя уличить в неточностях. Да и то, что ты рассказывал о грядущих событиях, дает тебе право считать именно так. Но я не могу так сразу изменить себя. Вся моя жизнь, мое воспитание, круг общения, все это противоречит твоей позиции. Но я верю тебе, понимаю тебя. Но ты правильно сказал, мы, Белогорьевы всегда служили и служить будем Родине, России, Отечеству нашему. Я понял тебя, думаю, твои предостережения помогут мне в моей миссии. Но твои слова полностью противоречат общепринятым взглядам на нашу историю, политику и могут вызвать ненужные вопросы, а то и обвинения во враждебной деятельности. Прошу тебя, держи свои взгляды при себе, общество не поймет их, да и не нужно это, особенно сейчас, время уж больно непростое.
— Конечно, отец, я понимаю все это. Прости меня, я и сейчас не хотел поднимать этот вопрос. Но пойми, как трудно это, знать, что страна идет к пропасти и молчать об этом. Но ты прав, сломя голову биться головой об стену здесь не надо. Попробую эту стену обойти. Как говорится, делай, что можешь, и будь, что будет.
Надо сказать, что до отъезда отца больше так откровенно на эту тему мы не говорили.
И вот, наконец, настал день соревнований. Каждому участнику предстояло провести по 6 боев. Решили все провести за три дня. Таким образом, в день предстояло выходить на ринг по два раза. Конечно, это много, но учитывая уровень развития бокса в это время, вполне нормально. Понятно, что сейчас бокс не такой динамичный, что будет в конце века, здесь процветает более классический, можно сказать, картинный стиль. Шаг вперед, вытянул руку, соприкосновение с противником, убрал руку, шаг назад. Именно в такой последовательности и примерно с такой же скоростью. Плохо то, что разделения на весовые категории у нас не существовало в принципе. Нет, на родине бокса, в Англии, наверное, уже есть какое то разделение, не может не быть, но до нас это еще не дошло. А надо сказать, что среди заявленных участников есть пара, мягко сказать, фактурных боксменов. Если в основном участников можно было отнести к полусреднему или среднему весу, то представитель 4-го (Императорской фамилии) Стрелкового батальона поручик Иванов 2й — ярко выраженный полутяж, да и то, видно было, подбирающийся к переходу в следующую категорию. Не знаю, правда, как он себя будет вести на ринге, но выглядит он внушительно. Но ничего, поработаем.
В манеже было оборудовано два ринга. В торце зала, в сторону Конюшенной улицы, каждому участнику была предоставлена маленькая комнатка для переодевания и отдыха.
В царской ложе расположились командиры гвардейских частей, расквартированных в Царском Селе, скамьи для простых болельщиков так же были заполнены полностью, да и зрителей стояло в проходах не мало. Все горячо поддерживали участников.
Моими секундантами были Юра Лишин и Сергей Бурсак. Рядом все время находился и поручик Федор Вольф, единственный, кто смог оказать мне хоть какое сопротивление в полку. Здесь он выполнял обязанности моего своего рода тренера. Федя Эвальд, третий член нашей тройки был откомандирован в качестве наблюдателя за поединками соперников. Он больше тяготел к «теории» бокса, поэтому мог подглядеть в их боях что то интересное.
В первый день мне предстояло провести бои с подпоручиком из 1-го стрелкового батальона и поручиком — гусаром.
Оба соперника не представляли для меня практически никакой проблемы. Поручик примерно моего возраста, чуть выше меня. Гусар постарше года на два, да и весом, килограммов на несколько поболее моего. Отсюда и бой я построил соответственно. С первым — агрессивно, серии из частых джебов[61], следом — мощный хук в голову. В конце второго раунда рефери единогласно решили остановить поединок в виду явного преимущества одного из соперников. Со вторым стиль боя изменил. Атаковал часто, но на дальних дистанциях, не давая сопернику нанести мне удар, много перемещался по рингу. Эта тактика привела к тому, что в третьем раунде поручик от усталости еле держался на ногах и уже не думал ни об атаке, ни об ударах. Тут я и подловил его размашистым свингом правой в голову. Это стало последней точкой. Нокаута не было, но и сопротивления после он уже не мог оказывать никакого, просто стоял, только на силе воли. Силен, уважаю! Именно поэтому я просто стал тянуть время, не нанося ему практически никаких ударов, так и дотянул до конца поединка, не обидев поручика.