На ужине в Собрании шумно отметили мое успешное выступление в первый день соревнований. Было много разговоров об этом, делились впечатлениями о прошедших поединках, разбирали особенно яркие моменты схваток. Федор Эвальд, наш официальный разведчик, да и другие офицеры, наблюдавшие за боями остальных участников, обсуждали их сильные и слабые стороны, пытались объяснить мне, как надо против них держаться. Как и во все времена, каждый считал себя лучшим специалистом на фоне других. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», вспомнил я «Витязя в барсовой шкуре» Шота Руставели, что в детстве зачитывал мне мой дед со стороны матери, в чьем доме я воспитывался, князь Андрониковский Иван Михайлович, тифлисский губернатор. Но я стойко выслушивал все рекомендации друзей. Надо отдать должное, они довольно подробно описали поединки остальных участников, я же видел не все бои, а знать соперника никогда лишним не будет.
Стало известно, что завтра из Москвы на наш чемпионат должен был приехать барон Кистер Михаил Оттонович, в прошлом поручик Первого лейб-гренадерского Екатеринославского полка, легенда российского спортивного движения, популизатор бокса в России, открывший на свои средства на Арбате атлетический клуб, так называемую «арену Кистера», где впервые в России стали проводиться тренировки боксеров, автор первых учебных пособий по технике бокса.
На второй день мне предстояло встретиться с подпоручиком — гусаром, вторым представителем лейб-гвардии гусарского полка, который, по словам моих секундантов не представлял для меня никакой опасности. А вот следующий бой мог доставить мне определенные проблемы, соперник — один из признанных фаворитов чемпионата, поручик Иванов 2-й из 4-го (Императорской фамилии) Стрелкового батальона. Как уже говорилось, это был ярко выраженный полутяж, крепыш выше среднего роста, весом под 80 килограмм. Я, со своими 68–70, выглядел на его фоне цыпленком. Ну что же, раз надо — то надо, как говорится, будем работать. Рецепт тут один — разрыв дистанции, взрывные атаки, заканчивающие сильным ударом. Думаю, что для этого больше всего подходит стиль Роя Джонса младшего: свободные руки, нырки, обманки. Главное — измотать противника и физически и морально. Тут, конечно, я очень удивил и болельщиков и соперника. Даже рефери в ринге чуть было не остановил бой, когда я опустил руки вдоль тела и начал «танец» с наклонами влево, вправо. Сначала решили, что я желаю прекратить поединок. Послышался шум на трибунах. Иванов, как истинный джентльмен, даже сделал шаг назад, прекращая начавшую атаку. Мне пришлось даже поманить рукой его, приглашая продолжить бой. Зрители прибывали в непонятках, это не вписывалось в общепринятое поведение на ринге. Послышались и смешки, и удивленные возгласы. Но видно судья, офицер свиты из дворцового управления, был педантом в хорошем смысле этого слова. В правилах не сказано, что боксмен все время должен держать руки, вытянутые перед собой. Раз так, то можно продолжать бой, и он дал знать моему сопернику, что все в норме, в пределах допустимого, можно продолжать. Ну и поехали. Наклон влево, прямой в голову правой, отскок, несколько секунд «танец» вокруг соперника. Наклон вправо, прямой левой в корпус, отскок, «танец». Это очень выматывало соперника, я практически не давал ему возможности нанести мне даже что — то отдаленно похожее на удар. Он стал нервничать, это тоже не прибавляло ему сил, он стал чаще пропускать удары. В третьем раунде поручик, понимая, что ничего против меня сделать уже не успевает, решил пойти напролом. Не обращая внимания на мои удары, как танк стал стремиться к сближению, понимая, что только так, в возможном клинче, ломая меня, он сможет хоть немного передохнуть и одновременно, пользуясь значительным преимуществе в весе, лишить меня сил. Он конечно прав, два — три таких клинча, и все, я выдохся, куда мне против такого медведя. Пришлось немного схитрить. После очередной комбинации сделал вид, что не успеваю разорвать дистанцию, позволяя ему приблизиться ко мне. Делаю шажок навстречу и даже чуть приподнимаю руки, как бы приглашая соперника в клинч. Он купился, ринулся ко мне. Я только этого и ждал. Мощнейший апперкот правой в челюсть на встречу — все, точка в споре. Нокаут!