Поговорив еще с Семеном Федоровичем, нашел Григория Михайловича, старого санитара госпиталя. Чуть ли не на силу всучил ему традиционный целковый и попросил присмотреть за моим Федором. Тот успокоил меня и пообещал заботиться о подопечным, как за родным.
После того, как были решены все эти вопросы я, в сопровождении друзей отправился в полк, на новую — старую квартиру.
Здесь меня уже ждал новый денщик, он же телохранитель, Прохор, который, не теряя времени даром, позаботился об ужине. Время позднее, буфет в собрании, и тот уже закрыт, так что это было более чем кстати. На скорую руку отужинав, выпроводил друзей, сославшись на усталость после всего происшедшего, клятвенно пообещав завтра полностью удовлетворить их любопытство.
Утром, после традиционной разминки и легкого завтрака в собрании, в сопровождении Прохора прошел в свою квартиру на Кадетском. Здесь меня уже ждали Елизавета с сыном. Домоправительница была очень встревожена. Слухи, которые уже докатились сюда, были один невероятнее другого. Петька размазывал по щекам слезы, и увидев, как я вошел, ринулся ко мне. Выглядело это очень трогательно, не думал, что эти, в общем то чужие люди, так привязались ко мне. Как мог, успокоил их, сообщил, что некоторое время поживу в полку, но это не отразится на их жаловании. К тому же, сюда иногда будет наезжать отец перед своим отъездом. Собрал необходимые на первое время вещи и с помощью Прохора и дворника Никанора, перевез их на новую — старую квартиру. До начала соревнований оставалось еще часа два, но решил сразу отправиться туда. Спокойно переоденусь, проведу полноценную разминку. А чего откладывать?
Приехав в сопровождении Прохора в манеж, а по дороге к нам присоединилась и верная тройка друзей, потолкался среди боксменов и болельщиков. Атмосфера царила приподнятая, особенно среди спортсменов. Соревнования должен почтить своим присутствием командующий гвардией и Петербургским военным округом Великий князь Владимир Александрович, человек очень уважаемый в гвардейской среде.
Совершенно неожиданно для меня подъехал отец. За те пару недель, что мы общались после его приезда в Россию, он не очень интересовался моими спортивными увлечениями. Но тут все оказалось просто. О происшедшем со мной минувшим вечером его проинформировал, на правах старого товарища, барон Врангель, обер-полицмейстер Царского.
Было видно, что отец очень тревожится обо мне, на нем буквально лица не было.
— Сынок, как ты? Я же просил тебя поберечься! Ты не ранен, с тобой все в порядке?
— Все нормально, papà[66]! Ты же видишь, я полностью в норме, ничего страшного не случилось, право, не стоит так беспокоиться!
— Саша, как же не беспокоиться, ты — единственное, что у меня есть! Анатолий Андреевич[67] сообщил мне, что бандиты были очень опасные, они были вооружены. Я же просил тебя быть осторожным!
— Рapa, я тоже очень тебя люблю, но давай поговорим об этом в другой обстановке. А ты вообще, надолго в Царском, — попытался я съехать с темы, — может останешься и посмотришь мой бой?
— Да, да, конечно. Кстати, твои командиры, да и мои старые друзья — сослуживцы, наблюдавшие за этим boxing competition[68] просто в восторге от твоего мастерства. Ты произвел просто furor своим мастерством. Об этом только и говорят. Мне очень приятно слышать столь лестную оценку твоим способностям. Я горжусь тобой! Ты, верно, уже знаешь, что сегодня здесь будет присутствовать Великий князь Владимир Александрович. Это большая честь, быть отмеченным таким лицом! — отец буквально захлебывался от восторга, — я взял на себя смелость пригласить сюда моих старых друзей, им тоже интересно наблюдать за твоим боем!
Меня очень тронуло столь бурное проявление им беспокойства, и в то же время гордости за меня. Как не хватало мне в той, будущей жизни, такого участия близкого, родного человека.
К нам подходили его друзья, ветераны, «старая гвардия», говорили комплименты, желали удачи. Ему пришлось принять предложение отправиться с ними на трибуну для почетных гостей.
К этому времени стали заполняться остальные трибуны, «VIP- ложа». Уже когда проходил в отведенную мне комнату, встретился взглядом с полковником Герарди из дворцовой полиции, который помахал мне рукой, привлекая внимание. Дал понять, что ему надо поговорить со мной. Я кивнул ему в ответ, знаками показав, что готов ответить на его вопросы, но после турнира.