Сыщик стремительно направился к выходу, но вдруг резко остановился и вернулся к Израилю Израилевичу, запиравшему сейф.
— Бриллианты сюда!
От неожиданности Израиль Израилевич присел и схватился за сейф рукой. Его лицо покрылось пятнами, а на лбу выступила испарина.
— Так я же за эти бриллианты деньги отдал! Свои, кровные! — сдавленно проговорил он.
Путилин злобно сдвинул брови и зашипел:
— Ты торговаться со мной будешь?
Глубоко вздохнув, Израиль Израилевич обречённо сгорбился, всхлипывая и жалобно бормоча, отпер злосчастный сейф и вытащил из него драгоценные камни. Безропотно, но с невыразимой скорбью на лице он протянул их Путилину. В глазах следователя не было ни капли жалости. Он схватил свёрток и бросился на поиски Савина. Полицейские рванули за ним, как свора послушных гончих, оставив несчастного скупщика в одиночестве.
13.
Насвистывая праздничный марш, Савин уверенно поднимался по парадной лестнице с огромным букетом роз. Остановившись у входных дверей, он прокашлялся, осмотрел ещё раз свой костюм и громко постучался. Ответом ему была полнейшая тишина. Савин подождал несколько минут, затем прижался ухом к двери. Ни топота ног, ни шороха! Тогда Николай громко позвал:
— Фанни, солнышко, открывай, это твой котёнок!
Ожидая, что возлюбленная отзовётся радостными восклицаниями, он ещё раз прислонил ухо к двери. Опять ни звука! Савин постучал настойчивее, стараясь сохранять деликатность.
— Фанни, у меня для тебя сюрприз, поторопись!
Корнет знал, что эти слова точно подействуют. Но за дверью по-прежнему никто не отвечал. Раздражённый Савин стал порывисто дёргать за ручку, потом навалился на дверь плечом и попытался вломиться внутрь. Твёрдые дубовые доски не поддавались. Не выдержав, гость стал барабанить что есть мочи.
Дверь соседней квартиры отворилась, из неё обеспокоенно выглянула старушка:
— Ты чего тут скандалишь? Сейчас городового позову!
Савин дерзко посмотрел на неё и вытер пот со лба.
— Бабушка, какой городовой? Я сам полицейский, — бесцеремонно заявил он. — Лучше скажите, где Фанни?
Старушка хмыкнула и смерила юного нахала подозрительным взглядом.
— Ещё чего!
С этими словами пожилая дама демонстративно захлопнула дверь, не желая беседовать с тем, кто не умеет вести себя прилично.
Растерянный Савин решил разговорить старушку. Он чувствовал, что она что-то знает, поэтому подошёл к её двери и произнёс грозно, как разговаривают полицейские:
— Мадам, это не содействие полиции. Вы помогаете беглой преступнице. А ну-ка, откройте!
Молчание за дверью означало, что соседка Фанни раздумывает. Расчёт Савина оказался верным. Вскоре старушка ответила сквозь дверь недовольным голосом:
— Уехала она ещё с утра, со всеми вещами.
Савин озадаченно посмотрел на запертую дверь. Фанни уехала, значит, решила окончательно бросить князя. Нужно как можно скорее разыскать её! Ведь Фанни наверняка где-то ждёт его и нервничает.
— И куда же он уехала? — уточнил он.
Соседка ответила с явным упрёком в голосе:
— Мне почём знать? Она мне что, родственница? Да и… к слову сказать, эта барышня последнее время редко здесь появлялась… Ступай на вокзал, может повезёт — там её застанешь.
Савин нетерпеливо потребовал:
— Так, немедленно откройте дверь! А то я вас арестую!
В ответ старушка недовольно крякнула и осторожно приоткрыла дверь на ширину ладони.
Однако Савин и не думал больше напирать на несчастную, а сунул в дверной проём свой букет.
— Держите, мадам, это вам.
— За что? — растерялась старушка, шире приоткрыв дверь и недоумённо уставившись на шикарный букет.
— За содействие полиции! — по-военному отрапортовал Николай и кинулся вниз по лестнице, насвистывая на ходу какой-то весёлый мотивчик.
«Ещё немного, и мы с Фанни пройдём под руку, как муж и жена, прямо по этой лестнице, и старушка ещё не раз поприветствует меня, словно знатного офицера», — радовался корнет.
На душе его было легко и радостно, как в тот день, когда Фанни согласилась стать его возлюбленной. Выйдя из парадного, он заметил извозчика, который только что привёз седоков к соседнему дому.
— Стой, стой, голубчик! Сколько возьмёшь до Варшавского вокзала?
— Полтину, — нахально ответил тот, выставив вперёд рыжую бороду.
Цена была непомерно высокой, но корнет не стал спорить. Сейчас главное — догнать свою любовь, чего бы это ни стоило.
Трясясь в карете, Савин мечтательно рассматривал прохожих и чувствовал невероятную гордость. Красавица Фанни бросила великого князя ради него, Николая! Она будет носить кольцо его бабушки! От умиления по щекам его потекли слёзы.