Долго пересказывать все, что говорил Пивной Капюшон, а держал он себя как самый ничтожный человек. Гудмунд сказал, обращаясь к Скафти:
— Жалок этот человек.
Скафти отвечает:
— Куда же подевалось твое высокомерие, Пивной Капюшон? Не думал ты весной, когда мы вчиняли иск, что тебе придется просить меня разрешить нашу тяжбу [517]. Видно, мало тебе было проку от поддержки хёвдингов, которой ты мне тогда грозился.
Пивной Капюшон говорит:
— Был я тогда не в себе, и что всего хуже, не хотел, чтобы ты сам нас рассудил. А о хёвдингах и говорить нечего: стоит им только вас завидеть, как они все становятся малодушными. Счастлив буду я, если вы возьметесь разрешить мое дело. Могу ли я только на это надеяться? Ведь ты, Скафти, должно быть, так на меня разгневался, что теперь и не захочешь за это браться. До чего же я был глуп и неразумен, когда ответил отказом на твое предложение, а теперь я не осмеливаюсь показаться на глаза свирепым людям, которые наверняка убьют меня, если вы оба за меня не заступитесь.
Он все твердил одно и то же и говорил, что почтет за счастье, если они сами возьмутся рассудить их тяжбу:
— Сдается мне, что сохраннее всего моим деньгам будет у вас.
Гудмунд сказал, обращаясь к Скафти:
— Не думаю, что он заслуживает изгнания. Не пойти ли нам ему навстречу, позволив самому выбрать людей для ведения тяжбы? Не знаю только, как на это посмотрят другие истцы.
— В таком случае, добрые люди, — говорит Пивной Капюшон, — вы не откажете мне потом в своей защите.
Скафти сказал:
— В моей власти покончить с этим делом, ибо я его возбудил. Так и поступим, Пивной Капюшон: мы с Гудмундом возьмем все на себя и сами вынесем решение, и тем прекратим тяжбу. Думаю, это пойдет тебе на пользу.
Пивной Капюшон поднялся, и они подали друг другу руки. После этого Пивной Капюшон назвал одного за другим свидетелей, и те подошли. Первыми Пивной Капюшон назвал Бродди и его спутников.
Скафти сказал:
— Ответчик пригласил нас с Гудмундом рассудить это дело, и хотя все мы, потерпевшие ущерб, договорились, что сами сообща вынесем по нему решение, мы с Гудмундом охотнее других готовы взять это на себя, если только Торхалль согласится. Вы — свидетели, что дело это требует уплаты штрафа, а не изгнания. Ударим по рукам, и я объявляю об окончании тяжбы, которую я начал весной.
После этого они ударили по рукам.
Тогда Скафти сказал Гудмунду:
— Не покончить ли нам на месте с этим делом?
— Твоя правда, — ответил Гудмунд. Пивной Капюшон сказал:
— Не стоит так спешить, ведь я еще не решил, кого мне выбрать — вас или других.
Гудмунд сказал:
— По нашему соглашению выносить решение должны мы, если только ты не выберешь для этого кого-нибудь другого из числа тех, кто вместе с нами вчинил тебе иск.
Пивной Капюшон отвечает:
— Не о том ли я хлопотал все это время, чтобы судили не они? Однако когда мы ударили по рукам, было решено, что те двое, кого я назову, будут выбраны по моему усмотрению.
Спросили у свидетелей. Люди Гудмунда и Скафти стали спорить, что был такой уговор, но Бродди и его спутники подтвердили, что так и было условлено и что Пивной Капюшон сам должен назначить людей, чтобы те вынесли решение.
Тогда Скафти сказал:
— Что за этим кроется Пивной Капюшон? Я вижу, ты уже не поджимаешь хвост, как прежде. Кому же ты намерен поручить рассудить нас?
Пивной Капюшон сказал:
— Не долго стану я раздумывать. Я выбираю Торстейна сына Халля, и Бродди сына Бьярни, его шурина, и думаю, что это больше пойдет на пользу делу, чем ваше вмешательство.
Скафти сказал, что по его мнению дело и так обстоит не плохо, кто бы его ни решал:
— Потому что дело наше ясное и правое, а у них достанет ума понять, что с тобой нужно поступить по всей строгости закона.
Пивной Капюшон присоединился к спутникам Бродди, и люди разошлись по землянкам.
III
На следующий день должно было быть вынесено решение. Торстейн и Бродди держали совет. Торстейн хотел присудить к уплате большего штрафа, но Бродди сказал, что поступить надо так, как считает он, и что он сам вынесет решение. Бродди предложил Торстейну на выбор — либо обнародовать решение, либо держать ответ, если кто-нибудь станет возражать. Торстейн предпочел объявить приговор, чем препираться с годи. Затем Торстейн сказал, что Пивному Капюшону недолго осталось ждать решения своей участи и что он должен будет уплатить всю сумму сполна у Скалы Закона. После этого они отправились к Скале Закона, и когда было произнесено все, что следует согласно судебному обычаю, Торстейн сын Халля, спросил, здесь ли годи, вчинившие иск Пивному Капюшону.
— Мне было сказано, что мы с Бродди должны рассудить это дело. Сейчас мы объявим решение, если вы готовы его выслушать.
Те сказали в ответ, что надеются услышать справедливый приговор. Тогда Торстейн сказал:
— Сдается нам, что невелика была цена вашему лесу. Стоил он немного, да и проку вам от него было не больше — слишком уж далеко он находился. Каково же должно быть своекорыстие людей, владеющих многим, чтобы и на этом захотеть нажиться. Пивной Капюшон не должен держать ответ за ваш лес, когда он сжег свой, и произошло это по чистой случайности. Но раз этому делу был дан ход, должно быть назначено возмещение. Вы вшестером владели этим лесом. Мы хотим, чтобы вы получили по шесть локтей домотканого сукна [518]каждый и чтобы уплачено вам было здесь, на месте.
Бродди уже отмерил и разрезал домотканую материю и тут принялся кидать ее им, каждому по куску, приговаривая:
— Возмещение, достойное труса.
Скафти сказал:
— Нетрудно заметить, Бродди, что тебе не терпится с нами поссориться. Ты неплохо постарался в этом деле, а теперь не прочь вступить с нами в открытую вражду. Я думаю, в другой тяжбе нам повезет больше.
Бродди ответил:
— Немало тяжб придется тебе выиграть, Скафти, прежде чем ты возместишь ущерб, который тебе нанес Орм, твой родич, за то, что ты сложил его жене любовную драпу [519]. Скверное это было дело, и заплатить за него пришлось сполна.
Тут Торкель Бахрома сказал:
— Куда как недальновидно поступают такие люди, как Бродди. Ради дружбы с Пивным Капюшоном или его подарков он готов превратить своих противников в заклятых врагов.
Бродди говорит:
— Что ж недальновидного в том, чтобы держать свое слово, хотя бы и была разница между вами и Пивным Капюшоном? А вот ты-то точно недоглядел, когда отправился на весенний тинг и не уступил дорогу Стейнгриму. У него-то жеребец был хорошо откормлен, вот он и наехал на тебя сзади, а кобыла твоя возьми да упади под тобой, уж больно была она тощая. Не знаю наверняка, что там между вами произошло, но люди видели, как ты лежал без движения, оттого что лошадь зажала копытами твой плащ.
Эйольв сын Торда, сказал:
— Мало того, что этот человек обвел нас вокруг пальца, он еще и позорит нас перед всеми.
Бродди говорит:
— Вовсе я вас не обманывал. А вот тебя-то и вправду провели, когда ты ехал на север в Мысовой фьорд и украл быков у Торкеля сына Эйрика. Старри из Гуддаля бросился тебя преследовать, но ты заметил погоню, только когда добрался до Озерной Долины. Был ты тогда так напуган, что обернулся кобылой — неслыханное дело! — а Старри и его люди пригнали быков назад. Что не говори, а уж он-то тебя, точно, обвел вокруг пальца.
Тогда Снорри Годи сказал:
— Не пристало нам браниться здесь с Бродди, однако при случае мы припомним ему, с какой враждебностью он с нами обошелся.
517
По исландским законам, истец в некоторых случаях получал права сам вынести решение по делу и назначить штраф.
518
Этот штраф составлял менее половины стоимости коровы. Заплатить такое возмещение знатным людям значило нанести им серьезное оскорбление.
519
Согласно исландским законам, адресовать женщине (в том числе и незамужней) любовные стихи считалось преступлением. Преследование за такие стихи, по-видимому, объяснялось опасением что они могли подействовать как приворот, т. е. подобно ниду, обладали магической силой.