Споры Дербачева с Юлией, убежденной в универсальности волюнтаристских приемов, разрыв Дмитрия Полякова с ней, некогда любимой им, глубокая жалость Марфы к тем, кто прожил свою жизнь пустоцветом, — все эти остродраматические ситуации доносят главную мысль романа: жизнь над народом — жизнь вне народа. Нельзя быть творцом, созидателем, игнорируя главного мастера истории — народ. Вне народа можно сделать — и то ненадолго — карьеру, обрести «стаж», но нельзя сотворить судьбу как главное оправдание прожитого.
Эти же идеи, мечта создать летопись судеб народных — судеб человеческих — одухотворяли Петра Проскурина, создателя романов «Исход» (1966) и «Камень-сердолик» (1968). Романы эти — оживший голос партизанского набата, голос Брянских лесов в дни партизанской страды. «Видели они (Брянские леса. — В. Ч.) и летучие отряды половцев, и неисчислимые орды Батыя; рвались и навсегда увязали в них и нашествия с Запада. Многие народы уже закончили свой исторический путь и рассеялись в дымке прошлых эпох, а Брянские леса все стоят и стоят», — писал Петр Проскурин о великой воле к жизни, сокрытой и в этом уголке России (Сотворение судьбы — «Советская культура», 1980, 8 июля).
Читая роман «Исход», не просто переносишься мыслью и чувством в осенние ночи 1941 года, в отряд капитана Трофимова, бывшего окруженца, и в атмосферу схваток с карателями, постоянных утрат и лишений. Что вело людей на борьбу? В каждом индивидуальном случае?
Интереснейший народный характер создал писатель уже в первых главах романа — характер Павлы Лопуховой, крестьянки из села Филипповка, которая первой бросила вызов врагу.
Что привело ее в отряд?
В тот момент, когда ее, в числе жителей Филипповки, вели на расстрел, она единственная в гудящей толпе расслышала в горящей своей избе крик трехлетнего сына Васятки. Это страшное потрясение. Она с тех пор долго, «почти каждую ночь по нескольку раз просыпалась с коченевшим сердцем и не могла продохнуть — она слышала тот, последний, крик сына, мучительно вслушивалась, крепко зажмуривала глаза, стараясь заснуть, надеясь снова услышать его голос во сне».
Павла в первые недели помрачена горем, безумная идея убить некоего «главного» немца владеет ею. И писатель очень точно, психологически прозорливо воссоздает ее решение. Предмет рождает идею, как небольшой уклон создает «течение» воды. Павла случайно наткнулась «на старый заржавевший топор и долго рассматривала его, потом подняла, провела по щербатому острию пальцем и, забыв, зачем она сюда пришла, долго стояла неподвижно, даже улыбалась заветревшими, шелушащимися губами»… И вот, уже одичавшая как лесной зверь, этим же заржавленным топором она убивает зазевавшихся, отставших фашистских солдат, сея страх, порождая среди врагов фантастические предчувствия, толки, даже легенды о «черной ведьме». Это не патриотизм еще, а месть отчаяния, инстинктивная реакция на фашизм.
В неосознанном порыве ненависти и мести Павлы, правда, уже присутствовало начало всеобщей, объединяющей народ силы. Она помогла другим осознавать необходимость борьбы с врагом любыми средствами. Она, первый сорвавшийся с горы камешек, влекла за собой другие, сдвигала их, как лавину, с места… Легенда о «черной ведьме» окрыляла людей. И когда героиня явилась в отряд Трофимова, то командир, не желая брать ее, испытывает все же в разговоре с ней ощущение непреклонной, словно из земли идущей силы: «…уже тогда он знал, что будет по ее, и для нее не важно, что думает он, Трофимов, главное для нее свое решение, и она может сидеть вот так на стуле неделями и молчать; вывези ее из лесу, она вернется и раз, и десять, но от решения своего не отступится» (разрядка моя. — В. Ч.).
В лихорадочном, стремительном темпе развиваются события и драмы партизанской жизни.
Борьба партизан с карателями, необъявленный поединок гуманиста Трофимова и садиста Зольдинга — это борьба двух жизненных философий, борьба звериного индивидуализма, бездушного национализма с человечностью, мужеством советских патриотов. И большой победой реализма П. Проскурина является эта глубина замысла, изображение войны как великого противостояния гуманистической и варварской философий.