Эту сторону «феномена Геллера» несколько неожиданным образом подкрепил физик-теоретик ДЖЕК САРФАТТИ, один из соавторов книги «Пространство-время и то, что вне их: на подступах к объяснению необъяснимого». Сарфатти, работавший на физическом факультете Сан-Диегского государственного университета, в Бербейском колледже Лондонского университета, а также в Международном центре теоретической физики в Триесте (Италия), опубликовал ряд статей в ведущих научных журналах, пытаясь объяснить психические феномены с теоретической точки зрения. Как правило, чудесные догадки теоретического характера озаряют Сарфатти во снах и трансоподобных состояниях сознания. Он особо заинтересовался Ури Геллером и рассказал одну историю, которая случилась с ним самим и которая как бы подтверждает наиболее фантастичные из объяснений Геллера:
«Не исключено, что последующий рассказ подмочит мою репутацию в глазах большей части научного сообщества; впрочем, я не нахожу такую реакцию единственно возможной. Я хочу представить здесь все известные мне факты. Я не собираюсь давать какой-либо оценки данным фактам. Каждый может составить свое собственное суждение по поводу этого рассказа. То, что произошло, никак не отразилось на моем видении мира. И у меня нет никакого определенного толкования этих событий.
В 1952 или 1953 году, когда мне было двенадцать или тринадцать лет, у меня был один очень странный телефонный разговор. Помню, что механически звучащий голос сообщил, что со мной говорит компьютер и назвал какое-то имя, которое я забыл. Это был компьютер, находившийся на борту летающей тарелки. Они хотели научить меня чему-то и спрашивали у меня на то согласия. Мне была предоставлена свобода выбора. Не хочу ли я связаться с ними и пройти курс обучения?
Я помню, что у меня мороз прошел по коже, после чего я сказал: „Вот это вещь!“ Разумеется, я был мальчишкой. Это вполне может быть какой-нибудь половой извращенец, подумал я. Какой-нибудь человек, который собирается меня убить, и так далее. Я испытал чисто параноидальное состояние. Но я сказал „да“.
Потом я помню, что выбежал на улицу — мы жили тогда в Бруклине. Матери дома не было. Я побежал к моим маленьким приятелям и закричал: „Эй, мне только что звонили с летающей тарелки! Айда ко мне! Они уже на подлете, они собираются забраться через окно и увезти меня с собой“. Мне было двенадцать лет.
Мы были своего рода „безнадежными детьми“, шайкой пацанов почти таких, как в „Генералах песчаных карьеров“. Мы поднялись наверх и, конечно же, ничего не произошло. Зато было очень весело. Да и ладно.
Интересно, однако, то, что этот случай отлично помнит моя мать. Оказывается, что я многое забыл. В действительности же все это происходило на протяжении нескольких недель. Очевидно, происходящее сводилось к тому, что ко мне постоянно звонили по телефону. Я не помню этого совершенно, а мать помнит. Множество телефонных звонков из того же источника. Мать говорит, что я бродил вокруг с отсутствующим видом. Она начала за меня беспокоиться. В конце концов однажды она сама сняла трубку и услыхала голос этого компьютера. Она говорит, что если судить по описаниям Пухарича, то в обоих случаях голоса были очень похожи. Но это было 20 лет назад. Она сказала: „Оставьте моего мальчика в покое!“
Еврейская мать сказала свое слово летающей тарелке или еще там черт знает чему. Моя мать была сильной личностью. На этом все и кончилось. Компьютеры к нам больше не звонили».
Сарфатти вроде бы чувствует, что истоки его научных идей, касающихся психических феноменов, связаны каким-то образом с этими детскими переживаниями.
Общую ситуацию усугубляет еще и то, что имя «Спектр», которое Пухарич связывает с могущественным разумом, действующим через Геллера, является также названием последнего из разработанных до сих пор поколений компьютеров. Корпорация РКА (которая, между прочим, владеет и издательством «Рэндом Хауз») не смогла найти для своей чудо-техники надлежащего рынка сбыта, в результате чего компьютеры «Спектр» были сняты с производства. Эти компьютеры были разработаны предыдущим поколением компьютеров.
Чтобы довести это упражнение по логике синхронии до конца, я приведу случай из моего собственного опыта — случай, который можно рассматривать и как другой пример головоломки. Как-то несколько месяцев назад я случайно повстречал свою старую знакомую, с которой мы к тому времени не виделись уже года полтора. Мы стояли перед кинотеатром, где шел современный, третий вариант экранизации «Франкенштейна». Эта история катастрофы, происшедшей в результате преждевременного и превратно понятого стремления овладеть тайнами жизни и смерти, пленила воображение западной цивилизации уже на ранних этапах промышленной революции. Взглянув на свою знакомую, я вспомнил, что несколькими днями ранее я видел исключительно яркий сон с ее участием.