— Слава, здравствуй! Да, ладно, все нормально, все понимаю — не переживай, не извиняйся.
— Ну, да… Все равно извини. Но во всем есть хорошее: за этот час у меня изменился график, и если бы мы поговорили тогда, я вынужден был бы отказаться от обеда, а теперь у меня отменилась одна встреча, и я могу пообедать. Где встретимся?
— Отлично! Тебе удобно будет приехать в ресторан «Субботица» на Садовой-Кудринской?
— Напротив нашей академии?
— Да — точно!
— Мы с тобой там однажды ужинали, в сентябре две тысячи второго? Ты меня с будущей женой там знакомил.
— Да! Ну у тебя и память! — искренне восхитился Сергей. — Только он тогда назывался по-другому — «У Папы Карло».
— Да, точно! Во сколько встретимся?
— Давай в четыре. Успеешь?
— Да, успею.
Правда, Станислав припоздал на полчаса. Когда он приехал, Сергей листал какую-то книгу и делал из нее выписки, явно рисуя родословную схему.
Когда он увидел приближающегося Станислава, он закрыл книгу и отложил листок бумаги, чтобы встать и поприветствовать его, но Станислав опередил его своим вопросом:
— Привет! Опять римская генеалогия?
Сергею явно было приятно такое внимание к его увлечению.
— Привет! Да.
— Что в этот раз? — спросил Станислав, артистично закатывая глаза.
Сергей улыбнулся:
— Тацит.
— Тацит?
— Да, Тацит, «Анналы». Он описывает, что молодой нобиль, Корнелий Сулла, обидел заслуженного сенатора, Домиция Корбулона, не пропустив его, и тот подал жалобу. Дело рассматривалось в сенате, и Суллу защищали его родственники. Так вот, дело закончилось тем, что извинения за недоросля Корбулону принес Марк Эмилий Скавр, который был одновременно дядей и отчимом Суллы! У Тацита так и написано: «его дядя и отчим». Меня озадачило, как так — дядя и отчим? Оказалось, что его мать, Секстия, была замужем за двумя кузенами. И вот я это разобрал сегодня. Оказалось, что Корнелий Сулла и Эмилий Скавр, мужья Секстии, по одной линии были двоюродным дядей и двоюродным племянником, по другой линии, от Цецилии Метеллы — троюродными братьями, и при этом они ещё были и единоутробными братьями — сыновья одной матери. Во как бывает! Все, ты совсем запутался? — спросил Сергей, видя, что Станислав смотрит в одну точку.
— Да нет, все понятно… Да — запутался. Чьей женой была Секстилия Метелла?
— Ты перепутал прапрабабку и невестку! — засмеялся Сергей. — Секстия была дважды замужем подряд за двумя правнуками Цецилии Метеллы!
— А в прошлый раз ты ведь тоже про какого-то Домиция рассказывал?
— Да — про Домиция Афра, — подтвердил Сергей.
— Как ты все это запоминаешь? — искренне восхитился Станислав.
— Да легко! — со смехом ответил Сергей. — Давай заказ сделаем, а то пока я рассказывал про Корнелиев и Эмилиев, официант дважды подходил и, оооочень удивлённый, уходил. Теперь, наверное, забоится подходить. Официант! Примите у нас, пожалуйста, заказ!
Официант подошёл, и друзья смогли выбрать мясные блюда.
— Слушай, если бы ты не был за рулём, мы могли бы здесь вина выпить, — посетовал Сергей, который сам машину не водил.
— Так я и не за рулём, — подхватил Станислав, — я приехал на такси, тут же негде парковаться.
— Так выпьем! — провозгласил Сергей. — Официант! Винную карту!
Когда официант принес винную карту, друзья заказали красное вино под мясо, и потом уже продолжили беседу. Сергей спросил:
— Дел много сейчас?
— Достаточно, — охотно подтвердил Станислав.
— В основном арбитражные?
— Да ты знаешь, сейчас как-то сразу несколько гражданских дел пришло. Буду тратить долгие часы в очередях в судах общей юрисдикции.
Станислав засмеялся, и Сергей засмеялся вслед за ним:
— А у тебя как практика?
— Веду несколько дел, но большую часть времени отнимает преподавание.
— Ты все такой же строгий?
— Да, с годами только строже становлюсь, — утвердительно ответил Сергей.
Официант принес «шопский салат», мясо и красное вино, и беседа приятно потекла винными реками между мясными берегами.
В последующие дни руководитель Следственного управления звонил Белогорову два раза.
Утром следующего дня он позвонил и сказал:
— Слушай, а ведь ты оказался прав: Ковров вчера вечером сам попросил допросить его дополнительно, в присутствии адвоката, и сказал, что яд в чашку он действительно насыпал, но когда он зашел в кабинет Комина — тот был уже мертв. Наверное, его адвокат прикинул, что если Комин умер до прихода Коврова, то даже покушение на убийство ем удастся отбить.