Роман кивнул. Станислав продолжил:
— Значит, дооформим соглашения, и с сегодняшнего дня я вместе с Петром Игоревичем буду представлять Ваши интересы, а Виктория Дмитриевна будет представлять интересы Вашей мамы. Вы согласны?
— Да.
— Хорошо, значит, в ближайшее время приглашу вас с мамой для подписания допсоглашений. Но позвоню Вашей маме прямо сейчас. Вы сегодня сможете приехать сюда ещё раз?
— Когда?
— Когда Вам удобно?
— До вечера, до шести, могу приехать.
— Замечательно.
Белогоров взял телефон и стал набирать номер. Роман показал, что готов выйти, но Станислав отрицательно помахал рукой.
— Здравствуйте, Юлия Валерьевна. Да, это Белогоров. Юлия Валерьевна, звоню обсудить важный организационный момент. Сейчас по делу о недействительности завещания сложное положение, нужно преодолеть очевидный недостаток образцов подписи Геннадия Максимовича. Поэтому я хочу непосредственно лично включиться в ведение того дела именно как представитель Романа Геннадьевича. Вы согласитесь, чтобы я вместе с Петром Игоревичем представлял его интересы, а Ваши интересы будет представлять Виктория Дмитриевна?… Да, конечно, курировать я буду по-прежнему всю работу нашей команды по обоим делам. Не возражаете?… Да, так эффективнее. Спасибо! Тогда давайте сегодня оформим это изменение, и я сегодня же начну отправлять адвокатские запросы от своего имени. Вы сможете приехать вместе с Романом Геннадьевичем? В семнадцать ноль ноль сможете? Да, конечно, позвоните ему. Да, буду ждать Вашего звонка.
Станислав нажал отбой — и улыбнулся:
— Сейчас Вам позвонит мама.
Роману при упоминании мамы не удалось удержаться от гримасы. Звонок раздался даже быстрее, чем выражение гримасы сошло с его лица.
— Да, мам. Я. В центре. По учебе. Зачем? Во сколько? Буду. Нет, не надо встречаться. Давай там встретимся. Все. Пока.
И он нажал кнопку отбоя. Через десять секунд раздался звонок на телефоне адвоката.
— Слушаю Вас. Он может приехать? Замечательно. Тогда жду вас с Романом Геннадьевичем сегодня в семнадцать ноль ноль, проекты документов будут готовы. До встречи. До свидания, Юлия Валерьевна.
Когда разговор был завершен, Станислав сказал Роману:
— Значит, мы с Вами и Вашей сегодня встретимся и всё подпишем.
— Ясно, — безразлично ответил Роман.
Глухость его ответа бессомненно показывала, что перспектива приезжать сюда с матерью его очень не радовала. Но все же огорчения он старался не показывать — явно рассматривая его как недопустимое проявление ребячества — со стороны его, считающего себя взрослым.
Станислав завершил эту тайную беседу:
— Спасибо, что привезли эти документы — они очень помогут. Сейчас Алина проводит Вас так же тайно, как Вы пришли. До свидания, Роман Геннадьевич.
Роман молча пожал руку адвокату и вышел из кабинета. Станислав вышел с ним, опередил его, и когда Алина увидела его из-за стен своей секретарской крепости, она без слов поняла, что нужно, поэтому быстро подошла и проводила Романа к тайной двери. Станислав сказал ему:
— Пройдите по этажу, спуститесь по дальней лестнице и выйдите через дальний вход.
И он тут же увидел, что оказался прав в своем предположении, что эта игра в тайных агентов очень вдохновит Романа Геннадьевича: его глаза явно оживились. «Совсем ещё мальчик» — с улыбкой подумал Станислав, но вида не подал — чтобы не обидеть этого мальчика, явно считающего себя уже совсем взрослым мужчиной.
Через десять минут Белогоров пригласил Петра и Викторию в свой кабинет.
— Так, коллеги, — сказал им Станислав, когда они зашли и расположились за столом, — окончательная концепция ведения дела Коминых такова: я буду вместе с тобой, Петр, представлять интересы Романа Геннадьевича, а ты, Виктория, будешь представлять интересы Юлии Валерьевны. Сегодня в семнадцать часов они оба приедут сюда, и мы подпишем дополнительные соглашения.
Петр как офицер даже не подумал что-то уточнять: командир дал команду — надо исполнять.
А вот Виктория была женщиной, причем женщиной сугубо гражданской, поэтому она от вопросов не удержалась:
— А что случилось? Что-то изменилось? Мать с сыном разругались? Вот мне с самого начала показалось, что у них напряженные отношения.
Виктория уже довольно давно работала с Белогоровым, под его руководством, поэтому знала, что на него можно полностью положиться, поэтому на получении ответов на свои вопросы она не настаивала.
Станислав тоже знал это, поэтому просто подождал, пока вопросы будут заданы и тем самым иссякнут.