— Постараюсь.
— Будешь смотреть купленную яхту?
— Да. И плавать.
— А маршрут плавания ты уже разработал?
— Нет, пока еще не определил. Главное — приехать, маршрут — определится.
— В каком месяце поедешь?
— В июне, на день рождения Сашки — чтобы отметить его с нею в море.
— Здорово!
Белогоров был в кабинете, когда раздался звонок.
— Да, аллё.
— Здравствуйте, Станислав Владимирович.
Голос был ему знаком, но номер не определился. Однако он узнал собеседника — это звонил адвокат Костроминой:
— Здравствуйте, Иван Николаевич.
Коллеге явно было приятно, что Белогоров узнал его.
— Да, это я. Решение по делу Костроминых есть, но когда передавал его клиентке, она устроила мне скандал, порвала доверенность и пригрозила жалобой в адвокатскую палату за мою плохую работу.
— Иван Николаевич, очень надеюсь, что даже если жалоба поступит, палата отклонит ее. Я-то ведь знаю, что Вы сделали все возможное, а клиентка сама все испортила.
— Да уж! Спасибо. Но что будет с апелляционной жалобой — не знаю.
— Ну, будем ждать.
— Да, уж она непредсказуема.
Станислав вел переговоры, переговоры были трудные, он отстаивал интересы доверителя при разделе бизнеса. Сошлось все — и деловое, и личное мужское, и личное женское.
Все начиналось с дружбы трех товарищей, знакомых с первого класса. В 90-е они создали бизнес, и бизнес пошел успешно. Они создали семьи, и их жены то;е подружились. Но как только гипердоходы, приносимые совместным бизнесом, вдруг стали просто крупными доходами, исчезло безмятежное партнерство трёх товарищей, и дружеские встречи трёх семейных пар, сдружившихся еще до совместного успеха, стали происходить реже. Когда крупные доходы стали просто доходами, появилась напряженность, и дружба семей растворилась сама собой. А когда доходы как-то вдруг прекратились, и нужно было нести расходы, чтобы спасать бизнес — вот тогда партнеры по-настоящему разругались, так как каждый из троих предлагал свой план спасения общего бизнеса, и все три плана в корне различались; а их жены вообще не могли находиться в одном помещении, так как каждая из них считала, что ее муж самый умный, думает за всех и предлагает классный план, как всех спасти, а двое других — круглые дураки, что не соглашаются с ним.
По счастью, у всех троих хватило благоразумия согласиться постараться договориться о мирном разделе активов — но переговоры, конечно, получились непростыми.
И вот шел третий час таких переговоров, Белогоров держал под контролем ситуацию, наблюдая, чтобы адвокаты двух других партнеров не сговорились между собой (переговорная встреча адвокатов проходила без присутствия доверителей), поэтому отвлекаться было крайне нежелательно. Он видел, что на телефон идут звонки, но там включалась переадресация на офисный телефон, поэтому он не отвечал.
Однако настойчивость звонков стала озадачивать его, и когда один из адвокатов решительно встал и со словами «Все, ни слова больше, я иду звонить клиенту — мне нужно согласовать это с ним!» ушел из переговорной, а другой, оставшись в переговорной, стал тут же перезванивать на пропущенные им за эти часы звонки, Станислав тоже посмотрел на телефон. Оказалось, за это время он пропустил пятнадцать звонков, из них одиннадцать звонков — с одного номера. Белогоров решил тут же перезвонить на этот номер.
— Аллё, здравствуйте. Вы мне звонили.
— Здравствуйте, Станислав Владимирович! Это Виталий Павлович Докин, муж Юлии Валерьевны Коминой, — торопливо сказал он тревожным и явно огорченным голосом. — Я звонил сказать, что на Юленьку было совершено покушение, ее сбила машина.
— Юлия Валерьевна жива? — тут же спросил Белогоров — так быстро и жестко, что адвокат, присутствующий в переговорной, поднял глаза и теперь смотрел на него, не отрываясь.
— Да, жива, — сказал Виталий Павлович.
— Она в больнице?
— Да.
— К ней можно пройти?
— Пока что нет, она еще без сознания. Я сейчас здесь.
Станислав узнал, в какой она больнице, и сказал, что приедет как только сможет. По счастью, вернувшийся в переговорную адвокат сказал, что его доверитель будет обдумывать предложенный Белогоровым вариант, так что переговоры нужно отложить. Поняв, что данная встреча завершилась, Станислав сразу же стремительно поехал в больницу.
Приехал туда он в 17:05. Припарковав машину в переулке, он пошел к проходной на территорию больницы. Но тут начались сложности: на входе его сначала пытался остановить охранник, но эту преграду он преодолел предъявлением адвокатского удостоверения — внушительный вид красной книжечки снял возражения охраны.