— Как ее настроение?
— Шок, подавленность.
— Полиция уже была, допрашивала ее? Мне как ее адвокату важно, чтобы ее допросили как можно скорее — ведь на нее кто-то явно покушался.
— Да, мы сообщили в полицию, приходил сотрудник, но тогда она спала, и он сказал, что утром придет.
— Кому Вы сообщили о происшествии?
— Ее сыну и ее мужу — она сама их указала. И ещё она упоминала адвоката, но не назвала Вас конкретно, поэтому я не могла позвонить Вам сама. Когда приехал ее муж, спросила его, он сказал, что позвонит Вам.
— Хорошо. С ее мужем я уже беседовал, он мне назвал Вас. Вот моя визитка, — сказал Белогоров, протягивая Людмиле Константиновне карточку, — если будет что-то по Вашему мнению важное — позвоните мне, пожалуйста.
В коридоре послышались крики. Резко открылась дверь, заглянула медсестра:
— Людмила Константиновна, там Комина кричит!
Не сговариваясь, Людмила Константиновна и Станислав выбежали из ординаторской и побежали вслед за медсестрой в направлении палаты, в которой лежала Юлия Валерьевна. Когда они вбежали, другая медсестра делала ей укол и поправляла повязки.
— Что случилось? Что произошло? — немедленно спросила Людмила Константиновна, войдя в палату.
Юлия Валерьевна рыдала и билась в истерике, кричала, плакала, молча рыдала в подушку (вновь срывая при повороте повязки).
— Юлия Валерьевна, что с Вами? — громко и строго, но в то же время заботливо спросила ее Людмила Константиновна.
Юлия Валерьевна затихла. Медсестра сказала, протягивая мобильный телефон пациентки:
— Когда мы вбежали, она держала телефон в руке, и у нее были широко открыты глаза.
Людмила Константиновна взяла телефон, но держала его в своих руках нерешительно, не зная, что на нём нажимать. Видя это, Станислав вышел ближе и обратился к Юлии Валерьевне:
— Здравствуйте, Юлия Валерьевна. Вы меня узнаете?
Пациентка кивнула.
— Могу ли я посмотреть, что в телефоне?
Пациентка кивнула ещё раз. Людмила Константиновна передала ему телефонный аппарат, Станислав взял его, включил — и увидел то сообщение, которое, по-видимому, так взволновало его доверительницу. В WhatsApp было открыто сообщение с несохраненного на телефоне номера, и на нем была фотография Юлии Валерьевны перед пешеходным переходом, и в сообщении была подпись: «Если не откажешься от иска — в следующий раз умрёшь».
— Вас взволновало это сообщение? — спросил Станислав Комину, обращаясь напрямую к ней. Она снова закивала, и потом заплакала (но благодаря присутствию своего адвоката она явно чувствовала себя спокойнее).
— Можно, я заберу Ваш телефон?
Юлия Валерьевна снова закивала.
— Выздоравливайте! А об этом не беспокойтесь.
В тот же день Станислав договорился, чтобы руководство больницы разрешило постоянно присутствовать у палаты одному сотруднику службы безопасности Коллегии (из партнерского охранного агентства, с которым много лет сотрудничала его коллегия адвокатов) — для охраны жизни Коминой. Главврач больницы лично разрешил это, понимая, что если на пациентку будет совершено еще одно покушение и она погибнет, это станет «черным пятном» для его учреждения и для него лично.
Выйдя из больницы, Белогоров тут же позвонил Вике и дал ей инструкции, что сделать в интересах Юлии Валерьевны как потерпевшей.
Также он отправил запросы на проверку номера, с которого Коминой пришла угроза.
Потом он ехал по вечерней заснеживаемой Москве и крепко размышлял над этим делом. Ситуация заметно осложнилась. Станислав все же не думал, что топ-менеджеры корпорации «ГенКом» вот так вот откровенно решатся пойти на устранение Коминой путем ее убийства; хотя — от человека можно ожидать всего, даже того, чего он вроде бы не должен совершать. В любом случае хорошо, что Юлия Комина выжила в этом покушении. И уголовное дело по факту покушения на нее нужно было раскручивать. Прямо заявить о том, что покушение на убийство Юлии Коминой организовали топ-менеджеры корпорации «ГенКом», Белогоров не мог — для обвинения их в совершении этого преступления СМС-текстовки на мобильном телефоне было недостаточно. Зато ее вполне было достаточно для того, чтобы рассказать полиции о своих подозрениях, связанных с процессуальным положением пострадавшей — а там уж полиция сама заинтересуется связью между покушением и начатыми судебными делами.
Но все же — кто же вот так вот решился сначала убить Геннадия Комина, а теперь совершил покушение (по счастью, неудачное) на его бывшую жену? Один человек осуществил это — или это задумали и осуществили разные люди? Но кто? С Юлией Коминой понятно — ее стремились устранить как претендентку на значительную часть Корпорации «ГенКом»; то есть в этом могли быть заинтересованы и топ-менеджеры, и Лировы — и те, и другие проигрывали значительную часть бизнеса Комина, на который они незаконно претендовали. Но кто мог изначально быть заинтересован устранить Геннадия Комина? Кто выигрывал от его гибели? Ведь началось все с его убийства. Конкуренты из других компаний? Вряд ли — корпорация все равно осталась. Враги внутри Корпорации? Но кто?